Иерусалим. Биография

Субботним утром 20 апреля 1920 года в городе, переполненном еврейскими и христианскими паломниками, на праздник Наби Муса собрались до 60 тыс. человек. Верховодили среди них представители семейства Хусейни. Вазиф Джавгарийе записал в дневнике, что они пели песни в знак протеста против Декларации Бальфура. Младший брат муфтия Хадж Амин аль-Хусейни подстрекал народ, потрясая портретом Фейсала: «Это ваш король!» «Палестина — наша земля, — взвыла в ответ толпа. — Евреи — наши псы!» Толпы людей хлынули в Старый город. Попавшийся им на пути старик-еврей был забит палками.

Как вспоминал впоследствии Халиль Сакакини, внезапно «ярость переросла в безумие». Из-под одежды показались кинжалы и дубинки, слышались вопли: «Религия Мухаммеда была основана мечом!» Город, по словам Вазифа, «превратился в поле битвы». Толпа ревела: «Смерть евреям!» И Сакакини, и Вазиф, оба ненавидевшие жестокость, вознегодовали не только на сионистов, но и на британцев.

Сторрз, покинув англиканскую церковь после утренней службы, сразу понял: Иерусалим вышел из-под контроля. Он бросился в штаб-квартиру в Австрийском хосписе, чувствуя себя так, словно кто-то «насквозь пронзил шпагой его сердце». В Иерусалиме у Сторрза было всего 188 полицейских. На следующий день беспорядки только усилились, и евреи начали всерьез опасаться, что арабы истребят их всех до единого. Вейцман кинулся к Сторрзу с требованием о помощи; Жаботинский и Рутенберг взяли в руки оружие и привели 200 вооруженных евреев к полицейскому управлению на Русском подворье. Сторрз запретил самовольное вооружение добровольцев, и тогда Жаботинский со своими дружинниками организовал патрулирование за стенами Старого города, постоянно ввязываясь в стычки с арабами — именно в этот день началась стрельба.

В Старом городе некоторые улицы Еврейского квартала были в форменной осаде; арабы изнасиловали нескольких еврейских девушек. Британцы тем временем бросили все силы полиции на поддержание порядка во время схождения Благодатного огня. Но когда какой-то сириец сдвинул с места коптскую кафедру, «все двери ада разверзлись», началась общая свалка, во время которой загорелись двери храма. Когда один из британских чиновников пытался выбраться из церкви, из соседнего окна выпала маленькая арабская девочка, сраженная шальной пулей.

Дружинник Жаботинского по имени Неемия Рубицов и еще один из их товарищей, спрятав пистолеты под медицинскими белыми халатами, пробрались в Старый город в карете скорой помощи, чтобы организовать оборону. Рубицов родился на Украине, был принят Бен-Гурионом в Еврейский легион и взял новую фамилию — Рабин. Стараясь успокоить и организовать перепуганных евреев, Рабин познакомился с «Красной Розой» Коэн, пылкой бывшей большевичкой, только что приехавшей из России. Они полюбили друг друга и позднее поженились. «Я родился в Иерусалиме», — подчеркивал их сын Ицхак Рабин, который по прошествии многих лет, будучи начальником генштаба израильской армии, лично разработал и возглавил операцию по захвату Иерусалима.

Герберт Сэмюэл: Палестина, одна штука, полностью

К тому времени, когда волнения удалось подавить, погибли пятеро евреев и четверо арабов, 216 евреев и 23 араба были ранены. За участие в «мятеже Наби Муса» были отданы под суд 39 евреев и 161 араб. Сторрз приказал провести обыски в домах Вейцмана и Жаботинского. Последнего обвинили в хранении оружия и приговорили к 15 годам тюремного заключения. Молодого Амина Хусейни — по словам Сторрза, «главного зачинщика» беспорядков — осудили на десять лет, но ему удалось бежать из Иерусалима. Сторрз отправил в отставку мэра Мусу Казима Хусейни, хотя британцы наивно обвиняли в насилии «евреев-большевиков» из России.

Либерал Вейцман и социалист Бен-Гурион все еще не теряли надежду на то, что со временем еврейскому национальному очагу удастся выработать какую-то форму мирного сосуществования с арабами. Бен-Гурион отказывался замечать арабский национализм: он искренне желал, чтобы арабские и еврейские рабочие жили «в гармонии и дружбе», хотя иногда и восклицал: «Никакое решение невозможно! Мы хотим, чтобы эта страна была нашей. Арабы хотят, чтобы она была их». Сионисты начали реорганизовывать свою старую службу самообороны «ха-Шомер» в более эффективную и многочисленную подпольную боевую организацию — «Хагану».