Иерусалим. Биография

Рузвельт умер в том же 1945 году. Его преемник Гарри Трумэн, стоявший за то, чтобы поселить переживших Холокост евреев в Палестине, обратился к британцам с просьбой не препятствовать иммиграции. Воспитанный в баптистских идеалах, бывший фермер, банковский клерк и галантерейщик из Канзас-Сити, Трумэн ничем особенным не проявил себя на посту сенатора от штата Миссури. Но он сочувственно относился к евреям и уважал историю. В 1945 году новый президент посетил Берлин. Озирая лежавший в руинах город, он «размышлял о Карфагене, Баальбеке, Иерусалиме, Риме, Атлантиде». Давнишняя дружба с его бывшим торговым партнером евреем Эдди Джейкобсоном, влияние просионистски настроенных советников, а также «чтение древней истории и Библии сделали его горячим сторонником создания национального еврейского очага», — записал помощник президента Кларк Клиффорд. И все же Трумэна, столкнувшегося с сопротивлением Государственного департамента, нередко раздражало сионистское лобби. К тому же он очень настороженно относился к любому признаку того, что обездоленные, почти уничтоженные в ходе войны евреи теперь хотят диктовать свою волю миру. «Сам Иисус Христос не мог угодить им, пока ходил по земле, — огрызался Трумэн. — Кто же, черт возьми, может надеяться, что это получится у меня?» Однако он согласился на создание Англо-американской комиссии.

Члены комиссии остановились в отеле «Царь Давид». Царившую там атмосферу один из них, лейборист Ричард Кроссман, нашел «ужасающей: частные детективы, сионистские агенты, арабские шейхи, журналисты — все только и делали, что выслеживали друг друга». Ночью богатые арабы и британские генералы собирались на вилле Кэти Антониус. Теперь она была одинока. Обреченный брак Антониусов начал распадаться еще во время Арабского восстания. В годы войны Кэти развелась с больным мужем — через две недели он скоропостижно умер и был похоронен на горе Сион. На его надгробии высечена надпись: «Восстаньте, арабы, очнитесь от сна». Но званые вечера на вилле по-прежнему оставались легендарными. Кроссман, восхищенный «вечерними нарядами, сирийской едой и напитками, танцами на мраморном полу», пришел к выводу, что арабы устраивают лучшие приемы: «Легко понять, почему британцы предпочитают евреям высшее сословие арабов. Арабской интеллигенции присуща французская культура, удивительная, высокая, трагическая и одновременно беспечная. В сравнении с ними евреи более напоминают настороженных, нервных буржуа из Центральной Европы».

Премьер Эттли надеялся, что Трумэн поддержит его политику запрета еврейской иммиграции, но Англо-американская комиссия рекомендовала британцам незамедлительно легализовать 100 тыс. беженцев. Трумэн публично поддержал эти рекомендации. А разгневанный Эттли, совершенно не собиравшийся их выполнять, осудил вмешательство американцев. Еврейское агентство продолжало тайно привозить беженцев из Европы — за три года в Палестину въехало 70 тыс. евреев. Военизированные еврейские организации, в свою очередь, продолжали донимать британцев. По всей Палестине прокатилась волна тщательно спланированных диверсий на важнейших стратегических объектах и нападений на английских военнослужащих, кульминацией которых стала «Ночь мостов»: за одну ночь, с 16 на 17 июня, было взорвано семь мостов, нанесен серьезный ущерб железнодорожным складам в Хайфе. При закладке взрывчатки под один из мостов заряд взорвался преждевременно, и 14 бойцов «Палмаха» погибли.

Британцы сокрушили арабское восстание; теперь им нужно было сокрушить евреев. В июне 1946 года вернувшийся в Иерусалим виконт Монтгомери Аламейнский, теперь уже фельдмаршал и начальник британского Генерального штаба, сетовал: «Британское правление существует лишь номинально; настоящими правителями мне представляются евреи с их негласным лозунгом „Не смейте нас трогать!“». Но Монтгомери не собирался следовать этому лозунгу.

В субботу 29 июня генерал Ивлин «Бабблз» Баркер начал операцию «Агата» — атаку на сионистские организации. Он арестовал 3 тыс. евреев, однако Бен-Гуриона, находившегося в тот момент в Париже, ему схватить не удалось. Баркер создал в Иерусалиме «три зоны безопасности», превратив и так уже укрепленное Русское подворье в настоящую крепость, которую евреи прозвали «Бевинград», по имени тогдашнего британского министра иностранных дел Эрнеста Бевина. Среди евреев этот день стал известен как «черная суббота», а Баркер в одночасье превратился в самый ненавидимый символ британских репрессий. Баркер бывал на всех званых вечерах Кэти Антониус, которая вскоре стала его любовницей: письма Баркера к Кэти полны страсти, пикантных подробностей и антисемитских рассуждений. Генерал не боялся делиться со своей любовницей военными секретами, перемежая их риторическими вопросами: «Почему мы боимся заявить во всеуслышание, что ненавидим евреев?»