Иерусалим. Биография

Арабы сразу же отказались признать, что у ООН есть полномочия разделить страну. 94 % земли все еще принадлежали 1,2 млн. палестинских арабов; евреев было около 600 тыс. Обе стороны готовились к войне, а еврейские и арабские экстремисты соперничали друг с другом в демонстрации первобытной дикости. Иерусалим оказался «в состоянии войны с самим собой».

Толпы арабов хлынули в еврейские кварталы, избивая прохожих, поджигая дома и громя магазины с криком «Смерть евреям!». Анвар Нусейбе, владелец старых апельсиновых рощ и нескольких особняков, адвокат с кембриджским дипломом, с грустью наблюдал за тем, как Иерусалим погружается в «пыль, шум и хаос», а «профессора, доктора и владельцы магазинов с обеих сторон вступают в перестрелки с теми, кто при иных обстоятельствах мог быть гостями у них дома».

2 декабря в Старом городе было убито трое евреев. 3-го вооруженные арабы напали на квартал Монтефиоре, а через неделю — на Еврейский квартал: 1500 евреев затаились за стенами своих домов, не отваживаясь выступить против 22 тыс. арабов. И арабы, и евреи, жившие в смешанных районах, спешно покидали свои дома. 13 декабря боевики «Иргуна» взорвали бомбу на автобусной остановке за Дамасскими воротами, убив пятерых арабов и еще больше ранив. Дядя Анвара Нусейбе чудом уцелел, но «чья-то оторванная рука, прилипшая к камням городской стены», еще долго терзала его память. В течение двух недель были убиты 74 еврея, 71 араб и 9 британцев.

7 декабря в Иерусалим для встречи с верховным комиссаром прибыл из Тель-Авива Бен-Гурион. Его конвой попал по дороге в засаду. «Хагана» призвала в свои ряды всех молодых людей в возрасте от 17 до 25 лет. Арабы также готовились к войне. Различные вооруженные формирования пополняли добровольцы-иностранцы: иранцы, сирийцы, боснийцы. Некоторые из них уже имели опыт участия в боевых действиях. Прибывали и фундаменталисты-джихадисты. Самое крупное формирование — Арабская освободительная армия — насчитывало около 5 тыс. бойцов. Судя по цифрам на бумаге, численное превосходство арабских группировок, поддержанных регулярными армиями семи арабских государств, было подавляющим. Генерал Баркер, к этому времени покинувший Палестину, в очередном письме к Кэти Антониус ликовал: «Евреи будут истреблены!» Но реальность была иной: Арабскую лигу — основанную в 1945 году организацию арабских государств, недавно ставших независимыми, — раздирали бесконечные распри. Никто из арабских лидеров не хотел ни обуздать собственные династические амбиции, ни отказаться от своих территориальных притязаний.

Абдалла, новоиспеченный хашимитский король независимой Трансиордании, все еще мечтал присоединить Палестину к своему королевству. Дамаск грезил великой Сирией. Король Египта Фарук считал себя полноправным лидером арабского мира и терпеть не мог Хашимитов — как трансиорданского Абдаллу, так и иракского Фейсала. Те же, со своей стороны, ненавидели короля Саудовской Аравии Абд аль-Азиза аль-Сауда, выгнавшего их из Аравии. И все арабские вожди вместе не доверяли иерусалимскому муфтию, который продолжал видеть себя главой независимого Палестинского арабского государства.

В атмосфере подобной разобщенности, вероломства и некомпетентности Иерусалим стал рождать собственных военных героев. Анвар Нусейбе, раздраженный «грязными интригами и поражениями», основал совместно с другими династическими кланами, Халиди и Даджани, комитет «Врата Ирода», целью которого была закупка вооружения. Двоюродный брат Анвара, Абд аль-Кадир Хусейни, сражавшийся против англичан в Ираке еще в 1941 году, а затем затаившийся до конца войны в Каире, возглавил штаб-квартиру объединенных арабских сил, названную Иерусалимским фронтом.

Хусейни, всегда носивший куфию и китель цвета хаки, перекрещенный пулеметными лентами, был наследником иерусалимской аристократии, сыном и внуком мэров, потомком Мухаммеда. Химик по образованию, поэт-любитель, издатель газет и, по общему мнению, мужественный воин — он стал олицетворением арабского героя. «Я был еще ребенком, — вспоминал его кузен Саид аль-Хусейни, — но мне навсегда запомнились его харизма, его притягательность, тот ореол восхищения, что окружал его везде, где бы он ни появлялся. Им восторгались все, и мал и велик». На службе у Абд аль-Кадира состоял и юный студент из Газы по имени Ясир Арафат, гордившийся тем, что его мать состоит в родстве с Хусейнидами.