Иерусалим. Биография

Соглашения Осло, вероятно, оставили в стороне множество нерешенных деталей и вызвали шквал недовольства с обеих сторон. На очередных выборах 82-летний Коллек потерпел поражение и мэром стал сторонник гораздо более жесткой линии Эхуд Ольмерт, которого поддержали националисты и ультраортодоксы. 4 ноября 1995 года, всего через четыре дня после того, как Бейлин и Аббас достигли неформального соглашения по Иерусалиму, Ицхак Рабин был убит еврейским фанатиком. Уроженец Святого города, он навсегда упокоился в Иерусалиме на горе Герцля. Надгробную речь произнес король Хусейн, на церемонии присутствовали американский президент и двое его предшественников, а также президент Египта Мубарак (это был его первый визит в Иерусалим) и принц Уэльский (это был единственный официальный визит члена британской королевской семьи с момента основания государства Израиль).

Мир начал рушиться. Исламские фундаменталисты из ХАМАС одного за другим направляли в Израиль подрывников-самоубийц, и каждый мирный гражданин мог стать случайной жертвой кровавого теракта. Один лишь арабский смертник, взорвавший себя в иерусалимском автобусе, унес жизни 25 человек. Через неделю на том же маршруте взорвался еще один смертник, погибло еще 18 человек. Израильские избиратели наказали за эту волну насилия премьер-министра Шимона Переса, отдав свои голоса лидеру партии «Ликуд» Биньямину Нетаньяху, уверявшему, что Перес непременно разделит Иерусалим. Нетаньяху поставил под вопрос сам принцип «земля в обмен на мир», выступал против любого раздела Иерусалима и активизировал строительство все новых еврейских поселений.

В сентябре 1996 года был открыт для посетителей туннель, протянувшийся от Западной стены вдоль Храмовой горы и выходящий на поверхность в Мусульманском квартале[308]. Некоторые израильские радикалы пытались продолжить туннель в направлении Храмовой горы, но исламские чиновники из вакфа быстро зацементировали отверстие. Снова поползли слухи, что евреи собираются с помощью туннелей заминировать и взорвать мусульманские святыни, и в начавшихся волнениях было убито 75 и ранено 1500 человек — наглядное свидетельство того, что археология в Иерусалиме может быть вопросом жизни и смерти. Однако не только израильтяне политизировали свою археологию, и не только археология подверглась политизации: история была еще важнее. Организация освобождения Палестины запретила палестинским историкам вообще признавать тот факт, что в Иерусалиме когда-то стоял еврейский храм, — и это было личное распоряжение Арафата: сам он был вполне светским лидером боевиков, но, как и в случае с израильтянами, у арабов даже секулярный нарратив оказался неразрывно связан с религиозным. В 1948 году Арафат сражался вместе с «Братьями-мусульманами», чье боевое крыло называлось «Аль-Джихад аль-Мукаддас» — «Священная война за Иерусалим», — и он вполне осознавал значимость Святого города для исламского мира: боевое подразделение движения ФАТХ Арафат назвал «Бригадой мучеников аль-Аксы». Сподвижники Арафата признавали, что Иерусалим был его «навязчивой идеей»; он сравнивал себя с Саладином и халифом Омаром и отрицал какую бы то ни было связь евреев с городом. «Чем сильнее евреи оказывают давление на ситуацию с Храмовой горой, — говорит палестинский историк Назми Джубех, — тем более активно отрицается существование Первого и Второго Храмов».

В напряженные дни, последовавшие за волнениями из-за туннеля, на фоне слухов о том, что евреи якобы планируют устроить синагогу в Конюшнях Соломона, израильтяне разрешили вакфу расчистить древние залы под мечетью аль-Акса, а затем срыть при помощи бульдозеров лестницу и построить в подземельях Ирода новую, просторную мечеть — Марвану. Обломки были просто-напросто выброшены. Израильские археологи пришли в ужас от работы бульдозеров в самом чувствительном месте на Земле, но археология проиграла в этой битве религий и политиков[309].