Иерусалим, Владикавказ и Москва в биографии и творчестве М. А. Булгакова

О доме Е. Ф. Никитиной помню, что вход был с бульвара. На улице с двух сторон подъезда появились медные таблички: слева «профессор Борис Евгеньевич Этингоф», справа «профессор Евдоксия Федоровна Этингоф». Как войдешь – коридор прямо к лестнице наверх. Где-то возле нее или под ней – уборная. На втором этаже коридор в обратном направлении – к бульвару. Он утыкался в дверь, ведущую в зал – большую, длинную комнату, где проходили субботники. В зале в середине его прямо против входа была дверь в лоджию. Дверь застекленная – от нее лился свет… Еще помню в зале колонны. Справа и слева от входа за колоннами по концам комнаты были возвышения, вроде небольших сцен, высотой около полуметра. На правом из них стоял рояль. Левое возвышение было всегда задернуто занавеской. Оттуда порой доносились звуки, в том числе стук пишущей машинки. Занавес был и у правого возвышения, помню его всегда отдернутым. В середине комнаты (точнее со сдвигом вправо) стоял большой стол. На нем, помню, в дни субботников стояли большие нарядные коробки дорогих конфет. Непосредственно перед залом дверь направо в комнату, где жил тогда (в начале тридцатых годов) отец. Эта комната, по тем временам, довольно большая, имела два окна. Под левым, у стены, отделяющей ее от зала, стояла кровать (диван?) отца. Правее кровати (далеко ли от нее, не помню) был стол.

Н. Б. Этингоф добавляет:

В зале стояли штуки четыре напольных ваз с красивыми карамельками до самого верха.

Картина К. Юона «Заседание “Никитинских субботников”», написанная в 1930 г., изображает субботник в колонном зале дома на Тверском бульваре ровно так, как описал ее Е. Б. Этингоф (ил. 44). В апреле 1930 г. на юбилейном, 500-м, собрании субботников К. Юона благодарили за «намерение создать портрет участников объединения и картину “Заседание Никитинских субботников”»[933]. На картине изображены почти все участники литературного кружка, однако портрета М. А. Булгакова нет. Сама Никитина в 1962 г. вспоминала:

Вот перед нами находится большое полотно работы К. Ф. Юона. В 1930 г. он начал писать его. Работал над ним одиннадцать месяцев у меня на квартире[934].

Именно к этому времени относится стихотворение Я. Окунева «Никитинский музей. Дети! Овсяный кисель на столе… (Гекзаметры)» от 3 апреля 1930 г., где он, подобно К. Юону, дает панораму собрания писателей в зале с колоннами на Тверском бульваре. Приведем отрывок из него:

Справа же Козырев Миша струит протокол, комарино звеня,
Ада прилипла к плечу и лорнетит, и сбычившись, адски клокочет
Вот невидимкой малютка Арго приткнулся к колонне скромненько <…>

[935].

«Малютка Арго» – это шутка, поскольку он был очень высоким мужчиной и на картине К. Юона изображен прислонившимся к колонне, возвышаясь над собранием. Упоминание дома на бульваре встречается и в других стихах, написанных для Е. Ф. Никитиной и для литобъединения. Так, В. Инбер на 15-летие субботников пишет: