If you get me. Книга первая. Если ты достанешься мне

– Бранислав, иногда мне тебя не понять, не могу представить, что человек, имеющий возможность оказаться в Париже, будет петь, как неимущий в метро.

– А хочешь, я прочту стихи…, о нет, не о Париже, а о женщинах парижанках, я долго смотрел на одну из ехавших, в парижском вагоне метро? Ты видишь, – он нашёл страничку в планшете: вот моя фотография и там девушка во французском метро.

– Зачем мне смотреть на неё, когда я и так за рубежом с ними общалась.

– Да, Ирен, ты и сама, выглядишь как девушка из Парижа, я сразу заметил, что ты не похожа на остальных женщин в Москве, признаюсь, такое сходство – заинтересовало в тебе.

– Ну, ты и Бранислав, лиса, умеешь ведь, разговорить, она рассмеялась, при этом подумала: «Да чёрт с ним, с этим старым хрычом», о кей завтра, сверю все планы и постараюсь с утра уточнить да, в общем, тогда наберу.

Вернувшись, дома она не застала Владимира, набрав номер его, « ну и что телефон оказался вне доступа, а потом вдруг ответил незнакомый ей голос с «Московским акцентом», чем – то похожим на интонацию, что присуще Камилле, но и не она, говоривший голос спросил: – А, Вы простите, кто, Вы ему? И почему собственно Вы мне звоните?

– Потому, что звоню не Вам, а ему, на номер Сысоева и не пойму, с ним что – то случилось, или он, что не в состоянии взять уже трубку?

Пауза и телефон отключился, звякнуло, когда дверь в прихожей открылась, на пороге показался и он собственной персоной – Владимир Арнольдович.

– Что с тобой происходит, – покачиваясь и придерживаясь за косяк, он смотрел ей в лицо, его же, то ли, от морозного воздуха то ли, поднялось давление, раскраснелось, при том он был вполне доволен и улыбался, – всё в порядке? – продолжая допытываться, уточнила: – А телефон твой с тобой?

– Ну, естественно, где же ещё?

– Я звонила, сначала ты был недоступен, затем женский голос выяснял у меня – кто это я? Сначала меня возмутило, если твоя дочь, почему она задаёт мне глупый вопрос: кто это я, подумала, что это, она издевается? Но, другое мне странно, если в наш разговор ты был вне доступа – на метро то, что это значит?

– Последнее время, по этой причине на меня обижалась Камилла и у коллег по работе всё те же вопросы, признаюсь, все и думали, Люсиль как раз таки на тебя.

– А не мог ли кто над тобой пошутить? Похоже на переадресацию номера, когда человек не доступен но, её можно сделать, лишь имея под рукой твой телефон. Давай сходим в офис и снимем её, чтобы подобное не повторялось.

Владимир Арнольдович согласился но, она так и не могла взять в толк, если с его слов, он был у дочери то, почему он там опять задержался, обычно находясь у Камиллы, он приходил часам к девяти вечера и находился там, как правило, по субботам.

Теперь, она вернулась на кухню и уточнила:

– Ужинать будешь или ты сыт, тебе чаю?

– Неплохо бы, – услышала голос из коридора, – однако…, я пойду – лягу в постель, что – то как – то чувствую себя я не важно.

– Хорошо, располагайся там, на софе, подам прямо в постель.

Когда она поставила кружку на стол, зазвонил телефон, Людмила принесла его, Сысоев ответил кратко: – Я дома, доехал, – и положил трубку на пол.

Минут через десять звонки повторились, раздаваясь снова и снова но, Владимир Арнольдович не реагировал: «вероятно, что видит уже не первый сон, судя по храпу, смысла нет – будить спящего сейчас, нет, не стоит – всё равно не ответит». Людмила унесла телефон на кухню но, он продолжал свою трель. Тогда она всё – таки его разбудила и тут то, услышала, с каким возмущением он разговаривал с дочерью:

– Ты, что совсем что ли? Почему не берёшь телефон, спятил? – он, что – то пробормотал ей в ответ, из трубки послышалось:

– Да…? А я и не знаю где ты? Добрался, до дома?

На что, Сысоев уверил Камиллу, что с ним всё в порядке.

«Интересно, тогда, кому до неё он мог отвечать, что доехал? А тут ещё, какие – то непонятные предложения, отключить стационарный свой номер телефона в квартире, интересно но, это то, для чего?»

Последнее время все попытки Людмилы найти себе новое место работы после очередного успешного, на её взгляд, собеседования в каком – ни – будь из агентств, заканчивались ничем. «Что опять ничего? – она терялась в догадках, – что за злой рок или всё же, проделки Камиллы, стоит мне лишь озвучить Владимиру, а после того, как он с ней «перетрёт», из агентств ни каких приглашений, как будто кто – то старательно мне вредит?»