Ифе и голос из саркофага (СИ)

   И точно: чуть позже Нусепт смог дозваться Ифе даже из-за хорошо подогнанных друг к другу блоков гробницы.

   Ифе не приняли в школу, где готовили книжников. Сказали, что мал. Он расстроился, а Бакари над ним похохотал. Сказал, что символы для чтения и письма Ифе ещё выучит, а вот работать с телами не сможет - испугается и обмочится.

   Отчасти Бакари был прав. Ифе постоянно оглядывался, склонял голову то к одному плечу, то к другому. То начинал дрожать и плакать, то прятался от яркого солнца. Только чёрная рабыня знала, почему он это делает и однажды утешила его:

   - Не бойся, Ифе, тень не причинит тебе зла. Бояться нужно живых людей. Пусть тень слышит твои мысли, зато люди действуют.

   - Если бы ты знала, что она твердит мне в уши! - воскликнул Ифе.

   - Не нужно было будить и кормить его, - ответила рабыня загадкой и ушла.

   Потом-то Ифе её разгадал. И отправился к жрецу из низших, который учил мальчишек в школе. Среди них были и две девочки, которые после обучения не продолжили бы образования, а стали акушерками. Их все дружно презирали. Они платили мальчишкам тем же.

   Жрец тоже посмеялся над горделивым и красивым Ифе, потому что его ещё ни разу не бритую голову украшали оттопыренные уши. И над ростом. И над худобой, наверное. Ха, разве может красивая голова на теле задохлика что-то понять и запомнить?!

   Он сказал Ифе:

   - Подойди вон в тому каменному постаменту. Да, да, к этому. Откинь холстину.

   Ифе догадался, что будет на постаменте, с неподвижным горделивым лицом откинул тряпку и воззрился на разорванное зверями тело.

   Учитель был смущён. Он ожидал, что мальчишка с криками бросится прочь.

   - Закрой ему глаза, - велел он.

   Ифе по наитию сильно надавил на лицевые мускулы, придержал руку. Когда он её отнял, то все поняли: этот красавчик выполнил задание.

   - Дай вина, - потребовал Ифе.

   - Ты хочешь выпить? - продолжил издеваться учитель. - Не рановато ли ты начинаешь пьянствовать?

   Ифе, отряхивая руки от воды в корыте, сказал:

   - Вино сгонит демонов, которые могли перейти с мертвеца.

   - Верно, - смягчился учитель и самолично полил Ифе на руки из кувшина. А потом добавил: - Приходи завтра. Еду и холстины принесёшь с собой. И запомни, в углу стоит палка. С нею ты познакомишься, если будешь невнимателен и нерадив. И не надейся на свою мать.

   Ифе вышел, вздёрнув брови.

   Этим же вечером обозлённый самоуправством пасынка Бакари задумал шутку. Он дал Ифе попробовать молодого вина. А когда мальчишка опьянел и стал с хохотом бегать от одного угла к другому, вышел. Вернулся...

   Ифе прекратил бегать и увидел замотанную в полотнища мумию, которая проревела:

   - Сейчас я утащу тебя в царство мёртвых!

   В первое мгновение Ифе ощутил сильный страх. Слышать-то отца он слышал, но видеть не приходилось. Потом догадался о замысле Бакари. И ему на ум пришла мысль. Сейчас Бакари за всё заплатит!

   Ифе схватил длинный хлебный нож, бросился на "мумию" и стал наносить удар за ударом. Полотнище расцвело алыми маками, человек упал. Он стонал и хрипел, потому что Ифе был мал ростом и не смог дотянуться до сердца. Но живот шутнику он изрезал знатно.

   Всё время Ифе вопил громче жертвы:

   - Нет, я не пойду с тобой! Отправляйся сам в царство мёртвых!

   Когда в покои ворвались слуги, рабы, проснувшаяся Нефтида, Ифе наддал рёву погромче. А человек уже не шевелился.

   Было проведено расследование, приезжал сам наместник-номарх. Ифе рассказал, как всё было, не отступая от правды ни на волосок. Было признано, что глупец решил подшутить над мальчонкой и пал жертвой своей шутки.

   Нефтида опустошила горшок с золотом. Бакари забальзамировали и унесли в место захоронения безродных и отверженных. Не бывать ему в гробнице - нечего было шутить.

   А Ифе стал усердно получать знания. Ещё бы ему не усердствовать - Нусепт, который вернулся к сыну как раз после смерти Бакари, хвалил и ругал ученика и за себя, и за учителя.

   Очень скоро случилось происшествие - кто-то столкнул чёрную рабыню с галереи. Её нашли утром. Ифе тотчас взял заботу о раненой на себя.

   Он запретил перемещать её, поить отварами и класть ей в рот снадобья. Укрыл одеялом и сел возле, держа за руку. Когда на запястье больной стала чуть-чуть биться жилка, она открыла глаза и прошептала:

   - Я знаю, хозяин, твой отец, по-прежнему здесь. Ифе... мальчик мой... своих детей у меня не было... Я хотела тебе передать то, что узнала от своей матери... Теперь поздно... Помни: он будет преследовать тебя... а потом займёт твоё место в мире... как занял твою душу...

   Ифе стало страшно, но он не шелохнулся и не поднял глаза на домашних, которые кругом стояли возле рабыни и Ифе.

   Пальцы рабыни сжали руку Ифе, и она умерла.

   А люди уже кричали, что Нусепт с братьями ищет других жертв.