ИГ/РА

— Ты тоже ничего, — ответила я, выдохнув в его сторону сладкий вишнёвый дымок, — Но чёрный тебе всё–таки идёт больше.

Он улыбнулся, и посмотрел вниз, на свою белоснежную рубашку и светло–голубой полосатый галстук. Костюм на нём был тёмно–серого цвета, и он хорошо оттенял ободок вокруг его зрачков.

— Где ночь провёл? — вырвалось у меня, пока мы обменивались взглядами.

— Ревнуешь? — он изогнул бровь и спрятал руки в карманы брюк.

— Пфф, — фыркнула я, — Нужен ты мне. Стараюсь быть вежливой.

— У Тимура был, — ответил Лазарев с серьёзным лицом, — А ты по каким делам в городе?

— По таким, которые называются «не–твоего–ума–дело».

— Язва, — буркнул он, — Пошли.

Пропустив меня вперёд, Игорь выхватил у меня из руки тлеющую сигарету и выбросил её за спину. Я поджала губы, но послушалась и направилась к лифту.

Ресторан за последние три недели не изменился. Нас так же любезно поприветствовали и пригласили к столику у окна с видом на Исаакиевский собор. Лазарев попросил воду и чашку крепкого кофе, я заказала кофе с молоком. На обед нам предложили тёплый салат с морепродуктами и несколько блюд на выбор. Я остановила свой выбор на ризотто с трюфельным тартаром, а Игорь, как мужчина, заказал мясо. Филе косули с каким–то заумным соусом.

— Когда ты снимешь швы? — не отводя взгляда от колоннады собора, спросила я, — Мне уезжать надо.

— А как же твоя месть? — ответил вопросом на вопрос Лазарев.

— Может, я передумала? — я прищурилась, и отпила свой кофе.

— Что–то сомневаюсь, — протянул он, следя за моим взглядом, — Красивый вид.

— Да, неплохой, — я отвлеклась от крыши собора и посмотрела на Игоря, — Так, когда?

— Можно на днях. Ты уверена, что не хочешь ко врачу?

— А чем ты хуже? Ты перевязки делал, швы менял. Тебе явно не впервой пулевые ранения лечить.

— И то верно, — он коротко вздохнул и приложился к своей чашке, — Ты так хочешь уехать?

— У меня есть работа, Игорь. Меня ждут дома.

— Насколько мне известно, у тебя нет мужа и выводка детишек; да и родственников тоже не имеется. Кто тебя ждёт? — фыркнул он с ухмылкой.

Я вздохнула и обвела взглядом ресторан. В обеденное время «Мансарда» битком набилась людьми. Мужчины в костюмах о чём–то беседовали с такими же мужчинами в костюмах. Женщин среди них было мало, а те, что были, больше похожи на фарфоровых кукол, которые двигались отточенными движениями и говорили не менее заученные фразы. Наше присутствие здесь как будто нарушало привычный ход вещей, хотя, в общем–то, визуально мы соответствовали интерьеру.

Идеальный мужчина в сером костюме, под стать ему женщина в шелках с идеальным макияжем и не менее идеально уложенными волосами. Почему тогда ощущается фальшь всего происходящего?

Ах, да. Он когда–то сдал меня Ратмиру, и я хочу ему отомстить.

— Лазарев, ты умеешь отвечать на поставленные вопросы? — я посмотрела на него устало, и потёрла виски.

— Сегодня посмотрю и решу, — сухо ответил он.

— Хорошо, — наш заказ приземлился на столик, — Приятного, — я кивнула на его тарелку и взяла вилку в левую руку.

Лазарь пристально посмотрел на меня, и что–то в его глазах изменилось. Я не смогла распознать эту эмоцию, но по спине пробежался холодок. Под его пристальным взглядом я принялась медленно есть, опустив глаза на деревянную поверхность стола.

Он, молча, последовал моему примеру.

Вечером я вернулась в дом Игоря, и убрала осколки на кухне. Там же он осмотрел моё плечо и вынес короткий вердикт:

— В конце недели снимем.

Он приклеил повязку обратно, и обошёл меня, бросая из–за спины:

— Но тебе нельзя вести машину. Рубцы очень тонкие, рана может разойтись.

Лазарев достал две кружки и включил кофеварку, предварительно сменив фильтр и засыпав в него свежий кофе. Затем он развернулся ко мне, и облокотился на столешницу, скрестив руки на груди.

— Есть предложения? — спокойно спросила я, распознав в его голосе недосказанность.

— Я могу тебя отвезти, — пожал плечами он.

— С чего такая щедрость? — я изогнула бровь и выпрямила спину, сцепив пальцы в замок на коленях.

— Это не щедрость, это любопытство, — Игорь ухмыльнулся. — Мне интересно, как ты будешь пересекать границу без паспорта.

— С чего ты взял, что у меня нет паспорта? — я постаралась сохранить невозмутимое лицо, но мой рот буквально зачесался от настойчивого желания улыбнуться.

— Ты сама говорила, что твои документы в сумке, а сумку мы не нашли, — Лазарев расплылся в довольном оскале.

— Мой паспорт в бардачке, — пришлось пожать плечом, сдерживая улыбку, — Мы, девочки, иногда путаемся.

Лицо Игоря застыло, и даже посветлело на один тон. По плотно сжатой челюсти заходили жевалки, а пальцы вцепились в ткань рубашки на плечах.

— Проблема с моими документами решена, — притворно вздохнула я, — А вот без машины, на которой я въехала, меня точно не выпустят. Так что, я поеду сама, на своей пташке.

— Я буду за рулём, — отчеканил он, сверля дырку глазами у меня во лбу.

— Вот ещё, — я фыркнула в ответ.

— Я сказал, что отвезу тебя, — в его голосе послышалась сталь и Арктический холод.