ИГИЛ. «Исламское государство» и Россия. Столкновение неизбежно?

К лету 2015 года война в Ираке приобрела позиционный характер, причем это касается как действий ИГИЛ против курдов, так и против правительства Ирака. Начала сказываться ресурсная недостаточность Исламского государства, неспособного к значительной концентрации сил и средств ввиду того, что общая площадь подконтрольной ему территории увеличилась в разы, что привело к увеличению численности отрядов боевиков И Г, однако содержать столь большие формирования экономика территорий Исламского государства не способна, и как раз это обстоятельство и позволяет прогнозировать дальнейшие действия военно-политического руководства ИГ довольно уверенно.

Главная проблема, вставшая в полный рост перед Исламским государством – невозможность продолжать наступательную, экспансионистскую политику имеющимися силами. Это можно проследить на установившейся колебательной системе, когда на наступление ИГИЛ его противники отвечают наступательными операциями в других секторах фронта, на что военное командование Исламского государства проводит атаку снова в другом месте. К примеру, на «курдском фронте» вначале отряды ИГИЛ отчаянно атаковали приграничный город Кобани, и после неудачи наступления получили сходящийся удар с двух направлений на стратегически важный приграничный город Тель-Абьяд, через который осуществлялась контрабанда нефти, а также снабжение оружием и людьми с территории Турции. Для парирования возможного наступления курдов от Тель-Абьяда на юг в сторону Ракки была предпринята новая атака на Кобани, которая привела к срыву наступательных действий курдских формирований.

Такие «качели» можно наблюдать и в Ираке – в ответ на взятие Тикрита и бои за Фаллуджу ИГ провело в классическом стиле захват провинциального центра Анбара города Рамади. Разгром в Рамади был для иракских сил крайне серьезным – практически самым тяжелым поражением после прошлогодней потери Мосула.

Фактически это означает утрату инициативы со стороны Исламского государства, что неизбежно ведет его по пути вынужденного перехода к обороне. То, что оборона для ИГ в сложившейся оперативной обстановке станет катастрофой, нет даже смысла обсуждать и обосновывать. Достаточно взглянуть на Донбасс – отказ от наступательной доктрины и тотальной войны на всей территории Украины или, по крайней мере, Левобережья привел к тому, что без помощи России Донецкая и Луганская народные республики закончили бы свое существование уже летом прошлого года. Оборона есть смерть вооруженного восстания – это утверждение Ленина работает в любых условиях.

Сомнительно, что до мозга костей рациональные и неизменно ставящие своих противников в тупик руководители Исламского государства, не понимают такой простой вещи. Однако выход из тупика, в который оно попало, не выглядит таким же простым.

Строго рационально, перехват инициативы возможен в случае резкого качественного усиления Исламского государства в военном отношении. Его противники – Ирак, курды, Сирия и Иран – действуют сегодня на пределе своих возможностей, хотя и по разным причинам. К примеру, Иран, безусловно, обладает огромным потенциалом, но последнее, что он будет делать в существующих обстоятельствах – бросать все свои силы на уничтожение Исламского государства. Тем самым он неизбежно ослабит свое положение в существующем противостоянии с Израилем и Саудовской Аравией, и не стоит даже сомневаться, что оба его противника сделают все, чтобы Иран втянулся в войну с ИГИЛ в максимальной степени.

Курды твердо ведут политику «Нам чужого не надо, но и своё не отдадим» – то есть, на территориях преимущественного проживания курдов они будут стоять насмерть, но дальнейшее продвижение на суннитские территории для курдов будет означать совершенно бескорыстную помощь режиму в Багдаде, причем совершенно неизвестно, чем именно за нее «отблагодарит» Багдад.

Для самого Багдада наступление на территорию ИГИЛ в кратко- и даже среднесрочной перспективе не представляется возможным: прошлогодний разгром под Мосулом, усугубленный не менее тяжелым поражением в Рамади, крайне негативно сказался на боеспособности армии и режима. Багдад был вынужден прибегнуть к помощи шиитского ополчения, что не выглядит для иракских политиков, пусть и шиитов, разумным решением: тем самым усиливаются шиитские радикальные лидеры, которых удалось ценой сложных компромиссов уговорить уйти в тень. Хотя бы поэтому ни о каком решительном наступлении со стороны Багдада тоже говорить пока не приходится. «Пока» – понятие растянутое и неконкретное, но есть смысл полагать, что в 2015 году иракское правительство вряд ли сумеет качественно и количественно нарастить свои вооруженные и специальные силы, чтобы серьезно изменить общую обстановку.

В сложившихся условиях перед Исламским государство стоит выбор между двумя стратегиями, каждая из которых преследует основную цель захвата новых ресурсно обеспеченных территорий.