Игла и нить

Какой-то мужчина почтительно отступил в сторону, и Анна увидела сидящую в одном из кресел пожилую женщину. Она была такой маленькой и сутулой и при этом была одета в такое многослойное рванье, что девочка, вероятно, не заметила бы ее, даже если бы подошла к старушке вплотную. Повернувшись лицом к Анне, она сощурила глаза, которые казались глубокими расщелинами в горной гряде морщин на ее лице.

– Я Анна Эверделл. Я вам писала… – начала девочка.

– Эверделл, – повторила старушка, словно пробуя это слово на вкус. – Да. – И она вновь повернулась к зеркалу.

С каждой минутой Анне становилось все более некомфортно. Внезапно один из мужчин загородил ей выход.

– Ты пришла сюда по собственной воле или по принуждению? – прохрипела Яга.

– Я не совсем понимаю… – Анна пришла в замешательство. – Вы Яга Бабанова?

Анна слышала, как Аттис попытался прорваться в помещение мимо двоих мужчин, загораживающих двери парикмахерской.

– Яга Бабанова. Старейшая ведьма Европы и эксперт по проклятиям. Я наложила немало проклятий за свою жизнь, да и за жизнь других тоже. Подойди поближе и расчеши-ка мне волосы.

Анна подошла к старушке, чувствуя на себе взгляд одного из мужчин.

– Иди же, не бойся, – повторила странная женщина.

Анна взяла в руки щетку. Ей казалось, что ни разу в жизни она не попадала в более абсурдную ситуацию. Старушка приподнялась на стуле, и Анна провела щеткой по ее волосам, а точнее, по тому, что от них осталось. Они были серыми, длинными и редкими; сквозь них просвечивала багровая кожа головы. После того как девочка осторожно провела щеткой по волосам, они почти тут же вновь спутались. Анна заметила, что Эффи смотрит на нее через прозрачные окна витрины с выражением полного недоумения на лице.

– Одной прядью моих волос можно сломать мужчине шею, ты об этом знала? – злобно хихикнув, заметила Яга. – Какие у тебя красивые волосы… Может быть, ты мне их одолжишь?

Анна подняла глаза на зеркало и замерла от ужаса. Теперь в кресле сидела она, а Яга расчесывала ей волосы; с каждым взмахом щетки золотисто-рыжая прядь, цепляясь за зубчики, падала на пол, и сквозь волосы начала просвечивать кожа головы самой Анны…

Девочка закричала, а Яга в ответ лишь рассмеялась беззвучным смехом. Анна перевела взгляд с отражения на саму себя и поняла, что все еще расчесывает волосы старушки, а собственные волосы девочки по-прежнему крепко держатся на ее голове.

– Ой, у тебя такая тяжелая рука, – пожаловалась Яга, забирая щетку из рук Анны, – к тому же я проголодалась. Я нормально не ела с тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, и мне нужно хорошенько подкрепиться, прежде чем я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.

– А что я хочу знать?

– Ой, все на свете. Темную сторону луны. Пошли же. – С огромным трудом Яга поднялась со своего кресла.

Анна хотела помочь старушке, но та лишь замахала на нее руками. Яга клубочком прокатилась мимо остальных обитателей парикмахерской и вышла в ночную мглу. Девочка последовала за ней.

Аттис схватил Анну за руку и прошипел:

– Я слышал, ты там кричала!

– Да, мне показалось, я кое-что увидела… Но ничего страшного…

– Куда пойдем завтракать? – перебила ее Яга.

Аттис посмотрел на старушку; он был как минимум в два раза выше ее.

– Вы, должно быть… – начал он.

– Представляться не будем. Я знаю всех вас, рыцарь в сияющих доспехах. Это ты украл мою тележку? – Старушка огляделась, но словно бы не заметила Эффи; девушка нахмурилась. – А, вот она. – Яга неторопливо повернула в переулок рядом с парикмахерской и вытащила оттуда большую тележку, заваленную всяким хламом – то ли ее скарбом, то ли мусором; сверху лежала удочка. – Сюда, сюда, – нетерпеливо позвала Яга, как будто это она ждала ребят, а не наоборот.

Старушка покатила тележку по улице и остановилась у мрачного кафе с грязными окнами, вывеска которого гласила, что здесь готовят «настоящую британскую еду». Внутри пахло топленым салом, стены помещения были деревянными и абсолютно голыми, а единственным украшением простеньких столиков служили пластиковые бутылки с кетчупом и горчицей.

– Здесь подают лучший пастуший пирог со времен Эйлис Макконвилл в графстве Керри, тысяча восемьсот сорок третий год. – И Яга села за один из столиков.

Старушка была маленькой и сморщенной, но не хрупкой; ее даже можно было назвать вполне упитанной, и, несмотря на медлительность, в ней чувствовалась сила. К столику подошла официантка.

Нахмурившись, Яга сообщила ей свой заказ:

– Я возьму миску хрустящих колечек и чай, черный, как монашеская ряса.

Официантка с улыбкой приняла заказ. Она совсем не удивилась тому, что кто-то заказывает себе завтрак в девять часов вечера. Молодые люди заказали себе попить.

– Мы о вас наслышаны, Яга, – сказала Эффи.

– Ну а я о вас не слышала ровным счетом ничего, – ответила старушка.

Аттис засмеялся.

– Не понимаю, что тут смешного, – одернула его Яга. – Тебе-то, красавчик, уж точно должно быть не до смеха.