Ignoto Deo

Также необходимо отметить, что существование объектов поклонения, не связанных напрямую с традиционными религиями, наблюдается уже с самого начала Нового времени, т.е. определяется секуляризацией. По словам О.А. Седаковой, "со времен гуманизма и Возрождения творчество, и особенно художественное творчество было своего рода "параллельной религией", "светским культом" со своими "подвижниками", "святыми" и "мучениками", которым, как Шопену или Пушкину, Ван Гогу или Микеланджело, принадлежало совершенно особое место и в сердце частного человека, и в сердце народа"[403]. Кризис религиозных институтов (истолкованный как кризис религии) и кризис позитивизма (истолкованный как кризис науки) привел в ХХ веке к резкому возрастанию значимости искусства, особенно массового.

В современной массовой культуре эти "святые" стали "идолами" и "кумирами", и их почитатели приносят им в жертву свои помыслы, время, деньги и др. материальные и нематериальные ресурсы. А. Генис справедливо считает, что "массовая культура всегда пестовала свою, специфическую религиозность… <…> Такой мистический Бог особенно близок массовому искусству, потому что оно изначально, по самой своей природе близко к первобытному пралогическому миросозерцанию. Популярное искусство никогда далеко не отходило от общего архаического источника нашей культуры. Оно было резервуаром мифологических образов и представлений. Это своего рода отстойник, куда стекали иррациональные отходы цивилизации, по мере того как она становилась все более рациональной. Там, в нижнем, подвальном этаже культуры, скопились ненужные атрибуты мистического мировоззрения – суеверия и приметы, обряды и ритуалы, слухи и легенды. Отсюда массовое искусство черпает архетипические мифологические образы, которыми оно щедро засевает свои угодья – комиксы, кинобоевики, телесериалы, бульварную прессу, витрины, гороскопы, видеоклипы, рекламу, моды"[404]. Он же говорит о порожденной массовой культурой "поп-религии" ("…народной вере, метафизике супермаркета, суеверии электронного века"): "От неоязычества до "научной" религии, от восточного мистицизма до волшебных исцелителей, от телепатов до пришельцев– поп-религия включает в себя все, что стремится уйти от монополии рационализма… Небрезгливая тотальность поп-религии вызвана тем, что в секулярном мире все норовит обернуться богоискательством… (Курсив наш. - Ю.Р.) Вот мы и мечемся в неосознанных поисках религии, норовя обнаружить под каждой маской теологическую проблему. Это и позволяет расслышать в поп-арте голос поп-религии, обнаружить ее метафизические построения в масскульте… "[405].

В контексте проявления религиозности (как традиционной, так и новой) в культуре массовое искусство отличается от искусства "высокого" лишь примитивизмом кода, отсутствием избыточности, что позволяет "снизить планку" для приобщения человеческих масс к культурным образцам. "Если же вспомнить, что европейский XIХ век - апогей и кульминация развития проекта искусства - был крайне позитивистским, лишенным "неконтролируемой" трансцендентности и активно осваивавшим виртуальную сферу, то чуть ли не единственное место, где архетип имел шанс предстать, была художественная практика - "божественное искусство". Вполне закономерно, что и искусство массовое унаследовало ту же самую тенденцию: актуализация, эксплуатация, всемирная концентрация архетипической фигуративности. Как художественная деятельность в XIX веке вобрала в себя мифологические ресурсы культуры, вытеснив в маргиналии и отчасти подменив - во всяком случае, в репрезентативном идеологическом модусе культуры - религиозную практику, так и массовая культура (массовое искусство в том числе) - в ХХ проделала ту же самую работу. Отсюда - и мистический ореол, и чувственное напряжение, и искренность ответных порывов, и нефиктивное ощущение сопричастности ("как со мной", либо "это задевает меня непосредственно"), и трудности дистанцирования от масскультовой процессуальности. Массовое искусство - и в этом оно лишь прямой наследник искусства немассового, - эксплуатирует архаические бессознательные пласты, вводит их в оборот, играет на них, "переводит на язык современности" праобраз"[406]. Как нам представляется, при этом массовая культура обладает большим религиозным потенциалом, чем культура элитарная: максимальная простота и доходчивость медиатекстов сродни непритязательной религиозной проповеди, в то время как "высокое" искусство в силу своей эзотеричности не может быть принято в качестве объекта поклонения широкими массами.