Игра

Мэгги чувствует вспышку злости и раздражения.

— Тебе придется считаться с нами, черт возьми, потому что на кону жизнь моего ребенка!

Сара в отчаянии поворачивается к пожилой женщине рядом с ней.

— Линда, ты же должна знать, к чему все это приведет, если мы попытаемся… решить это сами. Ты знаешь, что мы должны делать. Сколько похищений тебе довелось видеть за многие годы? Над сколькими ты работала? Разве в этих расследованиях первые несколько часов не являются самыми важными? Эти часы, которые мы теряем!

Линда пристально смотрит на Сару, и Мэгги готова поклясться — в ее взгляде почти предупреждение. Воцаряется тягостное молчание.

Через мгновение до Мэгги доходит — по озадаченным лицам двух мужчин она понимает, что не одна такая, и когда наконец наступает озарение, она начинает громко смеяться. Она хохочет так, что на глаза наворачиваются слезы, и хлопает ладонью по столу.

— Ты, должно быть, шутишь, да?

В выражении лица Линды, сидящей за другим концом стола, нет и намека на шутку.

— О, это великолепно! — задыхается Мэгги, все еще хихикая. — Вчера утром мне пришлось выбежать из квартиры в одних чертовых трусах, чтобы не встретиться с копами! А сегодня меня заставили перелететь через полмира, чтобы я встретилась за столом с одним из них!

Француз отшатывается, отодвигаясь вместе с креслом.

— Ты чертов коп?

— Я не коп. — Линда поднимает вверх ладони и поворачивается к нему. — Я была, давным-давно, но теперь уже нет. Да господи, я работаю в аэропорту.

— Они сломали ему ногу, — подавленно бормочет Бретт. — Они сломали ему ногу из-за меня, потому что я собирался пойти, а ты…

— Служба безопасности аэропорта, только и всего! Женщина, которая работает в аэропорту и пытается вернуть свою дочь. Я в таком же положении, как и каждый из вас. Мои руки так же связаны, как и ваши.

— Чушь собачья! — выплевывает француз.

— С какой стати? — рявкает Линда, повернувшись к нему всем телом. — С чего ты так боишься полиции? Ты не уголовник, часом?

Он молча смотрит на нее, их взгляды сталкиваются, и когда он протягивает руку в карман пальто, все — включая Мэгги и особенно Линда — дергаются. Выудив что-то, он поднимает это, показывая всем почти как полицейский жетон. Это бейдж, похожий на пропуск за кулисы, на гитарном ремне. Другой рукой он стягивает пальто с одного плеча, открывая тот же логотип, вышитый оранжевыми нитками на рукаве рубашки. На бейдже, висящем на ремне, написано «Hard Rock Café Paris: Ной».

— Мадам, детектив из вас так себе, — холодно произносит он. — Я официант. Прошлой ночью я был на работе, когда все это началось.

Линда не выглядит особо впечатленной.

Глядя на бейджик и несмотря на то, что ее собственное путешествие было гораздо более далекое, Мэгги не может сдержать изумленный возглас.

— Ты ночью был в Париже?

Он убирает бейджик в карман и натягивает обратно пальто, отрывая взгляд от Линды.

— Да, я был в Париже.

Она показывает на Бретта, сидящего рядом с ней.

— Мы делали пересадку в аэропорту Шарля де Голля. Я не заметила тебя в самолете.

Его губы трогает слабая улыбка, но из-за этого жеста он кажется еще более измученным и почему-то очень печальным.

— Существует гораздо больше способов добраться до Англии — не только на вашем самолете.

Конечно, так и есть, и она чувствует себя немного глупо.

— Я была в Солфорде, — тихо говорит Сара. — Это большой Манчестер, в часе езды отсюда.

Бретт смотрит на Линду.

— Что насчет тебя? Откуда ты приехала?

— Из Лутона. Это на юге.

— Лутон, — повторяет он, а затем поочередно указывает на всех за столом, включая себя. — Лутон. Париж. Миннеаполис. Нью-Йорк. Манчестер. Пять похищений в трех странах за два дня. Это настоящий логистический кошмар. Как вообще кому-то удалось совершить такое? Судя по тому, что нам известно, мы можем быть вовлечены в заговор самого серьезного уровня. Мы понятия не имеем, насколько далеко все это заходит.

— Насколько далеко все это заходит? — повторяет Ной, передразнивая его американский акцент, ужасно и неумело. — Черт возьми, держу пари, нити тянутся до самого Белого дома!

Бретт смотрит на него, вид его скорее смущенный, чем злой.

— Слышь, если у тебя есть идеи получше, просто дай нам знать, лады?