Игра Бессмертных

– Я с большим удовольствием выслушаю подробности, Финист, но позже, как закончу свои дела. Сегодня никуда больше не улетай.

Соглядатай кивнул, и светлые кудри упали ему на лоб. Он отбросил их назад.

– Другие верви? – спросил Громов.

– У длаков и нечистых тихо. Первые продолжают заглядываться на территории Новой Москвы, но они вряд ли осмелятся открыто заявить о своих притязаниях. Зато они могут захватить нужные территории ползучим заселением. Не удивлюсь, если лет через десять они по-хозяйски будут вышагивать по улицам Троицка или Щербинки.

Громов задумчиво кивнул. Боги контролировали Центральный административный округ, и никто не смел покушаться на их территорию. Им самим, самой малочисленной фракции, места хватало, и на чужие округа боги не претендовали, в отличие от множащихся длаков и хитрых упырей.

Финист перевел дыхание и продолжил:

– Сын Соколова пока так и не обрел связи со своей ипостасью длака. Он может оборачиваться, но между его обликами нет духовного единства. Это беспокоит Триаду. Они пытаются увести внимание верви от этого, но среди оборотней уже ходят не очень приятные слухи. Парню почти двадцать один.

Громов снова кивнул, внимательно слушая Финиста, сцепил руки в замок и положил на них подбородок. Почти все длаки обретают связь со своим звериным обликом в шестнадцать-семнадцать лет, максимум – восемнадцать. Никто не думал, что у наследника главы верви с этим будут проблемы, и можно вообразить, какие опасения питает сейчас Триада.

– Нечистые, пожалуй, единственная вервь, которая не испытывает проблем, не считая вспышки огненного безумия среди небольшой группы. Они, правда, справились своими силами, пусть и не обошлось без пожаров. Лопастина сама взялась контролировать это, ей надоело, что нечисть не в состоянии себя сдерживать. Думаю, тут особенно не о чем волноваться.

Громов кивнул в третий раз. Финист замолчал. Ему явно было нечего больше сказать.

– Спасибо, – лаконично поблагодарил глава верви, – ты свободен. Сирин, Алконост и Гамаюн звали тебя пообедать с ними, как вернешься. Так что ступай, не заставляй девушек ждать. Они очень заждались твоих историй.

Финист слегка поклонился и направился к балконной двери. Иногда создавалось впечатление, будто он не умел пользоваться обычным входом в помещение. Обернувшись гигантским соколом, он вспорхнул с перил и исчез.

Громов встал и открыл окно. Потом повернулся к двери, отделяющей его кабинет от покоев. На дорогой ковер и рыжий паркет падала тоненькая полоска света – ее и не заметишь, если не знать, куда смотреть и что искать.

– Заходи, я знаю, что ты подслушиваешь.

Секунду помедлив, дверь бесшумно подалась вперед. Из-за нее вышел темноволосый парень по виду лет на двадцать младше Громова. В черных глазах глава верви богов заметил проблеск вины, но это чувство тут же исчезло из взгляда гостя.

– Ты бы все равно обо всем мне рассказал, брат, – довольно произнес парень, пряча руки в карманы и подходя к столу Громова. Он сел на край и улыбнулся, исподлобья глядя на хозяина кабинета.

– Этот факт не дает тебе права подслушивать! – строго осадил его Громов.

– Ладно, извини. Я не специально. Искал тебя, зашел в комнату. Оттуда услышал голоса, понял, что ты с Финистом. Его доклады ведь не являются секретом. Как твой день?

Громов вздохнул и потер переносицу большим и указательным пальцами. Потом сдавил виски, будто у него разболелась голова.

– Чего ты хочешь, Матвей? – спросил он прямо.

Была у младшего брата такая идиотская привычка: прежде чем что-то попросить, он всячески ластился к главе фракции. Громова это раздражало, он был готов обойтись без подлизываний, ведь бог никогда не отказывал брату ни в одной из его просьб. Матвей моментально сник.

– Хочу устроить пирушку с весельем. Скучно, брат. Сирин, Алконост и Гамаюн так затоскуют, им бы размять голоса! Да и мы бы с удовольствием их песни послушали. Что скажешь?

Ни одно событие не могло быть организовано без ведома и разрешения Громова: боги должны действовать максимально аккуратно. Главе всегда удавалось это контролировать благодаря тому, что из-за особой магической связи он знал, где и чем занимаются его собратья.

– Ты два месяца назад уже организовал одну пирушку, – глядя на младшего брата, произнес Громов. – Потом пришлось трем нарядам полиции память стирать.

– Клянусь, в этот раз все будет тихо! Ну, точнее, без полиции.

– С ОМОНом?

Матвей расхохотался, довольный его шуткой. Сам Громов даже уголком рта не повел. Закончив веселиться, младший брат ответил:

– Все будет нормально. Вот увидишь. Я не подведу, обещаю.

Громов какое-то время молчал, раздумывая. Ему не нравилось, что таким существам, как его собратья, приходится предаваться мелким развлечениям смертных. Но иначе было никак. Они – узники этих тел и этого мира. Они учатся и одновременно отбывают свое наказание. Но приговор никогда не подразумевал уныния и печали. Боги развлекали себя любым доступным и безопасным способом.