Игра Бессмертных

Кир работал корреспондентом на одном из местных телеканалов, поэтому Лопастина всегда узнавала новости первой.

Решив, что он прав, она громко зааплодировала, и демон-боец расплылся в блаженной улыбке. Так уж повелось, что этот леший сражался для нее и ради нее, хотя она даже не помнила его имени.

На арену вышел новый противник, трибуны утонули в визге, рыке и воплях. А невидящий взгляд Лопастиной замер в одной точке.

– Ну ладно, сдаюсь! – воскликнул Кир. – Как улучшить твое настроение? В чем вообще дело?

Лопастина через силу улыбнулась:

– Забудь. Ты ничего не сделаешь. Я успокоюсь, только когда УСК поймает того, кто угрожает моей верви.

– Я это уже слышал, – проорал в ответ Кир, пытаясь перекричать одуревшую толпу. – А если УСК не сможет?

– Ягина обещала…

– Ягина – всего лишь колдунья! Случись что, и она будет защищать своих. Неужели ты не понимаешь?

Лопастина повернулась к нему. Разумеется, она понимала. Колдунья всегда держала свое слово, нечистая успела убедиться в этом за их многолетнее знакомство. Однако если бы Ягиной пришлось выбирать между своей вервью и помощью нечисти, очевидно, что выбор пал бы на колдунов. Как и любой глава выбрал бы свою вервь.

– Я, знаешь ли, все чаще задумываюсь кое о чем в последнее время. – Болотник вытянул вперед руку и несколько раз сжал и разжал кулак. – Времена изменились не в нашу пользу, ты не находишь?

– Это так. Но к чему ты клонишь, Кир?

– Мы стали слабее. Боимся за свои жизни. Раньше мы играли с судьбами людей, а теперь они нам диктуют, как жить. Ходить в масках, в шкурах овец. Тебе не надоело?

Лопастина молчала. Слова друга находили отклик в ее душе, но страх за собратьев был сильнее. Нечистые променяли свою свободу на возможность выжить. Разумеется, многих это не устраивало, но в памяти существ еще были свежи послевоенные годы, когда их безжалостно истребляли.

– Ты не хотела бы… освободиться? – в серых глазах Кира зажегся недобрый огонек. – Снова обрести себя, свою истинную личину? Ты в ней такая красивая!

Он протянул руку и коснулся щеки нечистой, отвел вьющуюся черную прядь. Толпа на трибунах выла, на арене бойцы остервенело избивали друг друга, но для Лопастиной мир внезапно сузился до крошечного пространства, где были только они с Киром.

– Я готов сделать все, чтобы освободить нас, – продолжил он вкрадчиво. – Ты бы поддержала меня?

Его голос обволакивал, уносил в тихую глушь первобытных лесов, к берегу темных болот, покрытых мягким мхом. Лопастина закрыла глаза. Поддержала бы она? Кирилл еще спрашивал.

Нечисть родилась ровно в тот миг, когда человек открыл в себе способность фантазировать. Из трансмутированных осколков реальности родились злые духи и существа-вредители. И долгие-долгие эпохи они делали то, ради чего были созданы, пока на месте лесов и полян не выросли города, пока не пришли новые времена.

Ни в одном городе мира ни одна вервь не занимала сейчас главенствующее положение, даже если имела для этого все. Московская нечисть могла бы стать первой, запустить цепную реакцию. Лопастина сбросила с себя наваждение, сдавила виски кончиками пальцев и посмотрела на блаженно улыбающегося Кира.

Как она могла не видеть в нем этого болезненного стремления к свободе?!

Один из борцов рухнул на песок, но демоница не слышала торжествующего рева трибун.

Бессмертный

– Я скучаю по нему, – призналась Аделина, и Бессмертный впервые услышал в ее голосе эмоции.

Точнее, лишь тень эмоций, но для женщины это было огромное достижение.

– Я тоже никак не могу привыкнуть, что Владислава с нами больше нет, – ответил откровенностью на откровенность глава верви упырей.

Они сидели в его кабинете в Сером Замке. Бессмертный уже окончательно решил сделать вдову Лонгинова своей советницей. Все эти дни они обсуждали дела верви, и женщина оказалась довольно глубоко посвящена в происходящее. Бессмертный был совершенно не против и теперь даже считал, что Лонгинов поступал правильно, рассказывая обо всем жене: главе не придется учить кандидатку с нуля.

– Последние несколько лет он увлекался идеей сделать нашу вервь сильнее, – сказала Аделина. – Говорил, что мы должны освободиться, выбраться из-под груза текущего порядка. Должны стать главной вервью по праву сильнейших.

Ее лицо снова ничего не выражало. Бессмертный покрутил в пальцах перо. На самом деле в стержне была спрятана современная шариковая ручка: такой писать намного быстрее, но перья своим видом и тактильными ощущениями доставляли упырю эстетическое наслаждение.

– Я знаю, – ответил Бессмертный, – он и мне то же самое говорил. Не раз.

– Что ты ему отвечал?

Глава верви вздохнул:

– Что времена сейчас другие и адаптация – лучшая из стратегий выживания. Я был с ним не согласен. Признаюсь, меня несколько удивлял его настрой, Лонгинов ведь отлично помнил времена междоусобиц и войн вервей. Откуда у него вообще взялись такие мысли?

– Я тоже была не согласна с ним. А странные идеи… Он ведь общался со многими. Где угодно мог подцепить.

Бессмертный кивнул. Он знал об этом.

– Заговор? – клыкасто ухмыльнулся он.

Аделина была как будто раздражена. Она махнула рукой: