Игра без правил

— Ой, надо же, как быстро бой-то закончился! А хотя чего я ожидал, это же «тюлень», бои профессионалов — это вам не кино, тут все быстро и без проволочек… Итак, давайте поблагодарим спонсора этого боя, синьора Хорхе Боливара! Кстати, господа из ФБР и прочих отделов по борьбе с наркотиками, срочно проверяйте источники поступления этих сорока миллионов на счет Корпорации, я на сто процентов уверен, что это деньги Боливара. Что, синьор Боливар, вы все не уйметесь? Вы уже подсказали «апачам» идею ломать камеры — и спасибо вам за это от всего нашего братства! Теперь вы потратили сорок миллионов в надежде, что мой телохранитель пострадает в бою с этим ублюдком, да? В итоге вы просто обеспечили его огромным запасом перков, спасибо вам за вашу предсказуемость. Просто чтоб вы знали: я заведомо назначил Максу такой большой порог голосов, будучи уверенным, что именно вы и закинете нужное число голосов. Понимаете, синьор Боливар, вы самый гениальный преступник современности — но только сравнительно с другими преступниками. Рядом с настоящими гениями вы смотритесь так себе, бледненько. В общем, вы можете продолжать ваши неуклюжие попытки, но учтите одну вещь… Пока вы оказываете «апачам» одну медвежью услугу за другой — все хорошо. Но остерегайтесь того, что однажды вам удастся действительно нам насолить — это может отразиться на вашем сыне. Любое обострение ситуации намного опаснее для Хулио, чем существующее затишье. Хорошего вам дня, а агентам, которые начнут раскапывать ваши оффшоры — удачи и терпения!

Я перевел дыхание и снова отхлебнул из фляги.

— Ну что ж, основное блюдо у нас закончилось так быстро, что остается одно утешение: Руперт Рогэн уже в аду, где его насаживают на урановый стержень. А у нас еще остается сладкое… Так, Ильза, что тут у тебя…

Я вынул из ее чехла на поясе ПЦП и присвистнул:

— Ого! Ты не поверишь — пятьдесят три голоса! Чтоб ты понимала — это около восьми миллионов долларов! Похоже, людей, которые хотят снять с тебя лифчик — не сто, не двести, не тысяча и, наверное, даже не десятки тысяч! Ты суперзвезда!

— Все эти голоса придется потратить на бинты и лекарства для тебя! — угрожающе предупредила она.

— Ну ты же должна понять — у меня нет пути назад. Мужик сказал — мужик сделал, а иначе все, не будет больше мне ни веры, ни рейтинга!

— Джей, может, хоть ты объяснишь Профессору, что он сильно рискует?

Блекджек в ответ только вздохнул:

— В общем, не бей его по голове потом.

Я запустил руку Ильзе под футболку за спину и нащупал защелку. Секунда — и я уже вытаскиваю из-под футболки ее лифчик.

— Вуаля! — радостно возвестил я. — Ой, парни, а что вы такие кислые? Вы тоже хотели стриптиза, да? А уж как, наверно, огорчены зрители… Простите, но я не самоубийца, что обещал — то сделал, но не более того!

И тут заржал Джейсон, а за ним и Лейбер, и сама Ильза.

— Ну ты и жук, Профессор! Ладно, развяжи мне руки.

— Ты обещаешь меня не бить?

* * *

В тишине прошел еще один день, потом еще один, и, казалось, ничто не предвещало беды.

Я зашел в хибару Блекджека и заметил, что он чем-то обеспокоен, как и сидящая тут же Ильза.

— Что-то стряслось? — спросил я.

— Ну вроде того, — кивнул он, собирая разобранный автомат. — Если коротко — возникло недовольство. Точнее, оно возникло давнее, а еще точнее — почти в самом начале, как начались жесткие тренировки. И теперь мое власть немного того… пошатнулась.

— А в чем дело?

— В тебе. Тут как бы дело такое, есть не совсем тупые головы, умеющие сложить дважды два и кое-что подозревающие. Признаться, когда один тип изложил мне суть подозрений — я и сам им слегка поддался.

— Это нормально, — заверил я его, — потому что здоровую обезьянку сожрали миллионы лет назад.

— Какая еще обезьянка?!!

— Было когда-то две обезьянки. Одна здоровая, воспринимающая мир адекватно, а вторая подозрительная, с нездоровым воображением. Травинка шелохнется — ей мерещится хищник в засаде. Однажды они пошли на водопой, и, как обычно, подозрительной померещился леопард в кустах, и она смоталась на дерево. Здоровая спокойно пошла дальше — но там действительно сидел хищник. Увы. А вот подозрительная обезьянка выжила и передала своим потомкам свои гены с закодированной в них склонностью всегда подозревать неладное. Мы все — ее потомки, человеку совершенно нормально быть подозрительным. Так что за подозрения?

Блекджек задумчиво подпер голову кулаком:

— У нас вечером назначено совещание, так сказать. Не факт, что после него я останусь капитаном. Понимаешь, я тут главный, пока меня поддерживает большинство. А это самое большинство не очень хочет переть на рожон непонятно зачем. Все было зашибись, пока шли хиханьки да хаханьки, но толком ничего не менялось. Пришел ты, пообещал свободу — отлично. Но жесткая подготовка не нравится никому, и теперь некоторые начинают понимать, что до свободы доживут не все, это даже при условии, что она вообще будет, эта свобода. А момент, когда еще можно было заткнуть самых умных, уже упущен.