Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом

Дома мы с Джо долго обсуждали эту странную ситуацию. В конце концов мы пришли к выводу, что новый директор ЦРУ, генерал Майкл Хайден, наверняка не в курсе дела. Хайден имел репутацию проницательного человека и все годы своей службы «рубил правду сплеча». Если он и впрямь был таким честным и деловым, вряд ли ему импонировала абсурдная и противозаконная позиция ЦРУ в вопросе, связанном с изданием моей книги. Мы решили обратиться за помощью и советом к одному весьма уважаемому сенатору-демократу. Мы надеялись, что он хотя бы согласится рассказать об обстоятельствах нашего дела Хайдену в частном порядке, так чтобы не ставить никого в неловкое положение. На нашей встрече с сенатором присутствовали еще два высокопоставленных чиновника. Мне задавали довольно сложные и неудобные вопросы, но я старалась отвечать как можно искреннее и подробнее. Помнится, я потом сказала Джо, что сенатор вряд ли станет нам помогать. Джо заверил меня, что я ошибаюсь и что задавать вопросы с подвохом (вроде, например, такого: «Может быть, вы написали книгу с исключительно коммерческими целями?») входит в непосредственные обязанности всех сенаторов. На основе полученных ответов они делают выводы и принимают решения.

Разумеется, Джо оказался прав. На следующий день мне позвонили и сообщили, что сенатор поговорил с генералом Хайденом сразу после нашей встречи и рекомендовал ему попытаться найти компромисс, сохранив конфиденциальность секретной информации и при этом все-таки позволив мне издать книгу. Генерал пообещал, что лично позвонит мне и даст необходимые разъяснения. Я была благодарна сенатору за помощь и стала ждать звонка. Если честно, меня очень удивила готовность директора ЦРУ связаться со мной напрямую (давно я так ничему не удивлялась). И вот я ждала, и ждала, и ждала… На пятый день я уже начала беспокоиться: никуда не выходила из дому, чтобы, не дай бог, не пропустить долгожданный звонок. Наконец телефон зазвонил. Это был не генерал.

Член КНП пригласил меня явиться на встречу в их офис на следующий день.

— В котором часу мне прийти? — спросила я.

На этот раз встреча проходила не в конференц-зале, а в кабинете председателя. Он сидел за столом прямо передо мной и медленно читал по бумажке: «После звонка сенатора… хм… генералу… хм… решение по вашему делу, принятое на „седьмом этаже“, подверглось пересмотру». Затем председатель еще раз повторил то, что я уже слышала на предыдущих двух заседаниях: высшее руководство ЦРУ по неизвестным до сих пор причинам ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ. Я, беззащитная жертва бюрократии, словно стала героиней фильма «День сурка» — того самого, в котором Биллу Мюррею приходилось проживать один и тот же день снова и снова. Герой той комедии вынужден был измениться в лучшую сторону, чтобы прервать бесконечную повторяемость событий. В моей версии «дня сурка» сотрудники ЦРУ без конца говорили мне одно и то же, и я понятия не имела, как сдвинуть дело с мертвой точки. Со мной разговаривали как с умственно отсталым ребенком — будто я ничего не способна понять с первого раза. Так ведь нет, мне давно уже все было ясно! Просто я не хотела сдаваться. Я надеялась, что КНП сдержит обещание и отдаст мне ХХХХХ половину рукописи, хотя бы в урезанном виде, чтобы мы с редактором смогли каким-то образом перекомпоновать книгу с учетом внесенных изменений. Я знала, что в итоге от моего первоначального замысла наверняка камня на камне не останется, но сейчас я просто хотела, чтобы мне вернули ХХХХХ половину книги.

К несчастью, вскоре моя вера в честность сотрудников ЦРУ в очередной раз подверглась испытанию. Я получила уведомление от Комиссии по надзору за публикациями об отказе передать мне ХХХХХ половину моей рукописи. Письмо пришло моим родителям во Флориду, где мы отмечали Рождество. К сожалению, буквально за день до этого мы уехали оттуда к друзьям в Юту встречать Новый год и кататься на лыжах. Мама по телефону сообщила мне о письме из ЦРУ, и я попросила прочесть его. Текст был выдержан в тошнотворно бюрократическом стиле: «В соответствии с уведомлением от 21 ноября 2006 года, а также постановлением, принятым на предыдущем заседании КНП, обработанная на настоящее время часть текста вашей рукописи (с. 1-124) содержит секретную информацию либо отсылает к конфиденциальным сведениям о событиях, которые происходили в период, описанный в книге». Сотрудники ЦРУ явно надеялись, что в конце концов я не выдержу и сдамся. Подумать только, меня предало учреждение, в котором я честно проработала ХХХХХХХ.