Игра души

Он пытался собрать у себя в голове картинку этих девяти лет, которые Джина провела здесь, но не мог даже вообразить ее страдания. Вдруг он вспомнил рассказ миссис Эванс о том, как Роджерс ремонтировал дом, и понял, почему он отказался его продавать.

– Но кто отец Коры?

– Какая разница? – ответила Джина. – Она – все, что у меня есть. И я не хочу этого знать.

Это была правда. Кора стала для нее единственным смыслом жизни. Пока с девочкой все в порядке, остальное не имело значения.

Вдруг Кора встала и подошла к Джиму.

– Хочешь посмотреть мои игрушки? – спросила она чуть ли не весело, как будто поняла, что он не причинит ей вреда.

Она взяла его за руку, и профессор почувствовал, как от затылка к груди пробежал холодок. Сердце больно сжалось. Джина была тронута поступком дочери. Она посмотрела на профессора, и лицо ее сморщилось от накативших слез.

– Джина, могу я кое-что у тебя спросить? – сказал Джим, пока девочка несла ему маленький деревянный поезд.

– Оставьте несколько вопросов про запас на следующие годы. Не думайте, что нам удастся вскоре отсюда выйти.

– Когда он спускается… Он все так же?.. – Он не смог закончить фразу.

– Нет. Думаю, Лэрри уважает хотя бы то, что у меня есть Кора.

Джим с облегчением вздохнул. Вся эта история и без того казалась чудовищной, но драма стала бы просто невыносимой, если б Роджерс к тому же сделал Джину своей рабой. Не то чтобы быть пленницей легче. Однако на этой еще более ужасной ступени дурной сон превратился бы в нескончаемый ночной кошмар, в котором ее душа кричала и плакала, не смолкая ни на минуту.

– Как часто он спускается? Сколько у нас времени?

– Когда как. Иногда каждые две недели. Каждый месяц. Приносит еду, витамины и лекарства. Здесь есть водопровод.

– Что? Две недели? Нет! – воскликнул Джим. – Нам нужно выбираться отсюда, сейчас же.

– У вас есть план? – взволнованно спросила Джина. – Я все перепробовала. Люк не сдвинуть. Не думайте, что сможете открыть его и выйти. Если он закрыт, то уж ничего не поделаешь. Здесь нет окон и никаких других выходов. У Лэрри есть… электрошокер. Думаете, я не пыталась? Видели, что у него нет одного пальца? Это я. Я откусила его. Тогда я была как никогда близка к побегу, но… Не смогла. Он ударил меня шокером, и я упала. Коре тогда было три. А сейчас… Я уже не надеюсь.

– Джина, послушай. Мы выберемся. Кора не может жить здесь, и ты не должна быть ничьей пленницей. Понимаешь? Никто не заслуживает такого. Мы должны найти выход.

Вдруг малышка Кора отошла от него, молча подошла к коридору и подняла с пола какой-то предмет, лежавший рядом с тоннелем. Это был телефон Джима. Должно быть, он уронил его, пока полз на коленках.

– Кто такая Оливия? – спросила девочка, увидев имя на экране и с интересом разглядывая телефон.

– Оливия? Моя… Моя дочь, – в растерянности ответил Джим.

– А почему Оливия дрожит? – с любопытством спросила девочка.

– Дрожит? Что ты?.. – сказал Джим, переводя взгляд на Кору.

Малышка повернула к нему телефон, и он увидел на экране надпись «Входящий вызов». Ему звонила Оливия.

– Здесь есть связь! – изумленно воскликнул Джим.

Глава 48

Ночь 26 апреля 2011

Мирен Триггс

Всю жизнь я искала правду, в то время как она всегда была внутри.

Обхватившая меня рука – не рука Итана. Что происходит? Кто это?

Я вижу смерть в черных глазах старушки, чувствую ее в пустоте моей груди, в моем последнем вздохе под его рукой, закрывшей мне рот.

– Что ты делаешь, Лэрри? Мы должны помочь этой девушке, – говорит женщина.

И вдруг я понимаю, какую большую ошибку совершила, придя сюда.

Миссис Адель Роджерс смотрит на меня взглядом, в котором смешалось удивление и недоверие. Я вспоминаю, как видела ее на поисковых рейдах, когда искали Джину. Это бабушка Тома, молодого человека, с которым встречалась Джина на момент своего исчезновения. Под воздействием адреналина я вспоминаю все как в замедленной съемке: вот она сидит за одним из столиков кафе и рассказывает, где, по ее мнению, надо искать девочку. То, что я вижу ее здесь, заставляет почувствовать некое облегчение, несмотря на то, что я понимаю, что все вот-вот разрешится. В конце концов, по ее глазам я вижу, что она хороший человек и что она беспокоится обо мне.

– Лэрри! Разве ты не видишь, что она ранена? – восклицает она, не понимая, что происходит.

– Замолчи, мама! – в ярости орет он.

Он оттаскивает меня назад, поднимает на руки и несет прочь от дома. Мои ноги висят в тридцати сантиметрах от земли, рот зажат его грубыми, толстыми пальцами, от которых пахнет опилками.

– Лэрри! Ты что… Сошел с ума? Этой девочке нужна помощь! Что ты творишь?

Тело совсем ослабло, и я едва ли могу бороться с мощными руками Лэрри. Что происходит? Почему он схватил меня? Мысли не слушаются. Со мной на руках он открывает гараж и бросает на пол, словно охапку дров, которые собирается рубить.

– Ай! – кричу я от боли. – Что… Что вы делаете?