Игра Эндера. Глашатай Мертвых

До космодрома МФ в Стампи Пойнте они добрались на вертолете. Официально этот космодром носил имя умершего Гегемона, но в народе его называли не иначе как Стампи Пойнт, по имени захолустного городишки, который был весь затянут тучами, когда они подлетали к необъятным островам из стали и бетона вокруг озера Памлико Саунд. На озере до сих пор сохранились водяные птицы, которые семенили по мелкой соленой воде на своих изящных тонких ножках, а деревья, покрытые мхом, склонялись к воде так, как будто очень хотели пить. Моросил дождь, и бетон стал черным и блестящим. Было трудно определить, где кончается бетон и начинается озеро.

Грэфф провел его через лабиринт пропускных пунктов. Его полномочия подтверждал маленький пластиковый мячик, которым Грэффу постоянно приходилось пользоваться. Он опускал его в желоба, и тотчас все двери распахивались, а люди вставали и приветствовали их. Грэфф получал назад свой мячик, и они продолжали путь. Эндер заметил, что в самом начале люди больше смотрели на Грэффа, но чем дальше они проникали в глубь космодрома, тем больше взглядов было направлено на него. Те, кто встречал их у входа, первым замечали человека, наделенного властью, но те, кто сами обладали властью, больше хотели видеть сам груз.

Эндер понял, что Грэфф собирается стартовать вместе с ним, только тогда, когда увидел, как тот пристегивается к соседнему с ним креслу в «шаттле».

— Как далеко? — спросил Эндер. — Как далеко вы собираетесь сопровождать меня?

Грэфф выдавил из себя улыбку:

— Всю дорогу, Эндер.

— Они что, сделали вас директором Командной школы?

— Нет.

«Итак, они сняли Грэффа с его поста в Боевой школе с единственной целью сопровождать меня к следующему месту предписания. Неужели я настолько важная птица? — голосом Питера зашептал кто-то у него в голове, а затем последовал вопрос: — Это можно как-нибудь использовать?»

Он вздрогнул и попытался переключиться на что-нибудь другое. Это у Питера могли быть фантазии относительно Мирового Господства, но вовсе не у Эндера. И все же, вспоминая свою жизнь в Боевой школе, он вдруг осознал, что хотя он никогда и не искал власти, он тем не менее всегда обладал ею. И он решил, что его власть была порождена совершенством, а не манипулированием, и, следовательно, у него нет причин стыдиться ее. Никогда, за исключением Боба, он не пользовался властью для того, чтобы причинить людям боль. А с Бобом все в конце концов кончилось хорошо. Боб стал другом, заменив Эндеру Алаи, а последний, в свою очередь, занял в его душе место Вэлентайн, Вэлентайн, помогающую Питеру осуществить его стремления. Вэлентайн, которая все еще любит Эндера, что бы ни случилось.

Эта цепочка мыслей привела его назад на Землю, к тихим часам, проведенным им на середине чистого зеркального дна чаши со стенами, поросшими лесом. «Это Земля», — подумал он. Никакой не шар с диаметром в тысячи километров. Просто лес и сияние озера, дом, укрывшийся в складке холма за высокими деревьями. Поросший травой склон, идущий от воды вверх, выпрыгивающие из воды рыбины и птицы, пикирующие к поверхности воды и хватающие насекомых, живущих на границе между водой и небом. Земля — это неумолкаемый стрекот цикад, шум ветра и крики птиц. И голос одной девочки, которая говорит с ним из его детства. Тот самый голос, который спасал его от кошмара. Тот самый голос, ради которого он согласен на все, лишь бы он звучал. Он вернется в школу, он снова покинет Землю на четыре, сорок или даже четыре тысячи лет. Даже если сейчас она любит Питера больше. Его глаза были закрыты, и можно было слышать только его дыхание, но все же Грэфф протянул через проход руку и коснулся плеча Эндера. Эндер от удивления весь сжался, и Грэфф быстро убрал руку, но на мгновение Эндеру вдруг показалось, что Грэфф может чувствовать к нему некоторую привязанность. Ну нет, это был еще один хорошо рассчитанный жест. Грэфф занимался созданием командира из маленького мальчика. Вне всякого сомнения, урок 17 включает в себя ободряющий жест учителя.

«Шаттл» достиг МПП-спутника всего лишь за несколько часов. Межпланетарный Пуск представлял собой город с населением в три тысячи человек, дышащих кислородом от растений, которые одновременно служили им пищей, пьющих воду, которую пропустили через себя тысячи раз, и живущих только ради того, чтобы обслуживать буксиры, выполняющие всю тягловую работу в пределах Солнечной системы, и «шаттлы», отвозящие пассажиров и грузы с этих буксиров на Землю и Луну. Это был мир, где Эндер чувствовал себя как дома, потому что, как и в Боевой школе, полы здесь слегка выгибались кверху.