Игра Эндера. Глашатай Мертвых

И опять она подумала о Миро — он так похож на своего настоящего отца, удивительно, что ее никто не обвинил в измене. Она представила, как он лежит на склоне холма, как лежал Пипо, представила, как свинки вспарывают его своими деревянными ножами. «А они сделают это. Как бы я не старалась, они сделают это. И даже если они этого не сделают, настанет день, и он станет достаточно взрослым для того, чтобы жениться на Уанде. И тогда мне придется сказать ему правду, почему они никогда не смогут пожениться, и тогда он поймет, что я заслужила ту боль, которую причинил мне Као, что Божьей рукой он наказал меня за мои грехи».

«Даже я, — размышляла Новинья. — Глашатай вынудил меня думать о вещах, которые я скрывала от себя неделями и даже месяцами. Когда в последний раз я целое утро думала о своих детях? Когда в последний раз я думала о Пипо и Либо? Когда в последний раз я задумывалась о том, что я верю в Бога, хотя бы в этого жестокого и мстительного Бога из „Ветхого Завета“, который стирал с лица Земли города, потому что они не молились ему, — я не знаю, как я отношусь к Христу».

Так Новинья провела весь день, ничего не сделав и в то же время не придя ни к какому выводу.

После обеда к ней пришел Ким.

— Можно тебя побеспокоить, мама?

— Конечно, — сказала она, — все равно от меня сегодня никакого прока.

— Я знаю, тебе безразлично, что Ольгадо проводит свое время с этим ублюдком Сатаны, но я подумал, что тебе может быть интересно, что Куара отправилась туда сразу после школы. В его дом.

— Да?

— Или тебе и до этого нет дела? Может, ты впустишь его в свою постель, чтобы он полностью занял место отца?

Новинья вскочила и направилась к мальчику, кипя гневом. Он отступил.

— Прости, мама, я так рассердился…

— За все годы жизни с твоим отцом я ни разу не позволила ему поднять руку на моих детей. Но если бы сегодня он был жив, я попросила бы его задать тебе трепку.

— Ты попросила бы, — сказал Ким, — но я бы убил его, а не позволил бы прикоснуться ко мне. Может, тебе и нравится, когда тебя бьют, но со мной это никогда не случится!

Она не успела даже подумать об этом; ее рука сама поднялась и ударила Кима по лицу, прежде чем она заметила это.

Вряд ли ему было очень больно. Но он тотчас расплакался, сел на пол спиной к Новинье, повторяя сквозь слезы: «Прости меня, прости меня».

Она присела на корточки рядом с ним и неловко погладила его по плечу, и вдруг подумала: «Я даже ни разу не обняла его с тех пор, как ему исполнилось столько лет, сколько сейчас Грего. Когда я решила быть такой холодной с ним? И почему, когда я коснулась его опять, я ударила его, вместо того чтобы поцеловать?».

— Меня тоже беспокоит то, что происходит, — сказала Новинья.

— Он все разрушает, — сказал Ким. — С тех пор как он появился, все меняется.

— С другой стороны, Эстевано, не так уж все было прекрасно. Может быть, что-то надо было изменить.

— Но не его способом. Вера, покаяние, прощение — вот что нам нужно.

Уже не в первый раз Новинья позавидовала вере Кима в способность священников изгонять грех. «Это потому, мой сын, что ты еще никогда не грешил, и ты не знаешь, что покаяние невозможно».

— Наверное, мне придется поговорить с Глашатаем, — сказала Новинья.

— И увести Куару домой?

— Не знаю. Я не могу не замечать, что ему удалось разговорить ее. И не похоже, что он нравится ей. Она не сказала о нем ни одного хорошего слова.

— Тогда зачем она пошла в его дом?

— Может быть, сказать ему какую-нибудь грубость. Согласись, это лучше, чем когда она все время молчит.

— Иногда кажется, что Сатана делает добрые дела, но это только прикрытие, а потом…

— Ким, не читай мне лекций о демонологии. Проводи меня к дому Глашатая, и я сама с ним разберусь.

Они шли по тропинке вдоль излучины реки. У водяных змей наступил период линьки, и земля под ногами была скользкой от обрывков гниющей кожи. «Это будет моя следующая тема, — подумала Новинья. — Надо понять, как устроены эти маленькие гадкие чудовища, и придумать, какая от них может быть польза. Или хотя бы избавиться от этой вони». Это скрашивалось только тем, что змеиная кожа, видимо, повышала плодородие почвы — там, где змеи линяли, мягкая речная трава росла гуще всего. Эта была единственная приятная форма жизни на Лузитании; все лето люди приходили к реке, чтобы полежать на узкой лужайке, извивавшейся между камышами и жесткой травой прерий. Хотя змеиные шкурки были неприятными, они предвещали хорошие вещи в недалеком будущем.

Похоже, что Ким думал о том же.

— Мама, давай когда-нибудь посадим около дома речную траву?

— Это первое, что пробовали сделать твои дедушка и бабушка много лет назад. Но они не могли понять, как сделать это. Трава опыляется, но не дает семян. А когда они пересаживали ее, она жила какое-то время, а потом умирала и на следующий год уже не росла. Наверное, она должна жить рядом с водой.

Ким поморщился и зашагал быстрее, слегка разозленный. Новинья вздохнула: Ким, казалось, всегда принимал близко к сердцу, что Вселенная не всегда была устроена так, как ему хотелось бы.