Игра королев. Женщины, которые изменили историю Европы

Первая половина 1570-х годов была поворотным моментом в истории женского правления в Европе. Вопрос о замужестве королевы Елизаветы потерял остроту, случился лишь один последний всплеск всеобщего интереса, прежде чем его окончательно сняли с повестки дня. «Королевские удовольствия», театрализованное представление, организованное при посещении Елизаветой в 1575 году дома Лестера Кенилворт, ознаменовали заключительный аккорд его долгих ухаживаний, а также стали попыткой Лестера добиться разрешения помочь окруженным протестантам Нидерландов. Елизавете Тюдор пошел пятый десяток, по стандартам того времени она была уже стара для рождения детей. Ее советники, должно быть, примирились с непоколебимым решением Елизаветы не выходить замуж.

Однако появление наследника престола, при всей важности вопроса, не являлось единственной задачей брака королевы. Подъем активности католиков на континенте заставлял Англию искать союзников. В середине 1570-х годов началось активное проникновение католиков в саму Англию, а Филипп Испанский внимательно следил за возможностями в католической Ирландии. К тому же давно существовала идея брачного союза с сыном Екатерины Медичи.

Некоторое время после резни Варфоломеевской ночи и гибели собственной репутации Екатерина занималась выборами своего любимого сына Генриха, герцога Анжуйского, на освободившийся трон Польши (несколько напоминает Луизу Савойскую и выборы императора Священной Римской империи), который он бы покинул, когда освободится французский престол. Ее умирающий сын Карл IX, все больше теряя силы, упрекал Екатерину: «Мадам, вы – причина всего! Всего!» Тем не менее, находясь на смертном одре, он приказал составить новый документ, обеспечивающий регентство своей матери, пока Генрих не вернется из Польши. Карл скончался 30 мая 1574 года, держась за руку матери. Как впоследствии сказала Екатерина Медичи, «после Господа он признавал только меня».

Восшествие на престол Франции ее обожаемого Генриха стало для Екатерины одновременно и успехом, и проблемой. Она писала, что если потеряет его тоже, то «будет заживо погребена», и что его возвращение «принесет мне радость и счастье от удовлетворения», а он называл себя «ее любящим слугой». Секретарь английского посла в первые дни правления нового короля писал, что власть Екатерины «как всегда обширна». Однако не все были согласны с таким положением вещей. Когда после затянувшегося путешествия домой Генрих в итоге появился во Франции, Екатерина обнаружила, что мысли молодого человека не всегда соответствуют ее идеям. Она посоветовала, что в своей новой роли Генриха III он должен показать, кто здесь главный: тут же положили конец практике, когда государственные документы подавали сначала королеве-матери, хотя мать и сын по-прежнему давали совместные аудиенции, и наблюдатели, как раньше, имели основания говорить, что Екатерина «очень много руководит».

Религиозные противоречия и не думали затихать. Как младший брат Генриха III Франциск, герцог Алансонский играл в сближение с гугенотами. Генриху Наваррскому удалось уехать от французского двора. Он вернулся в собственные земли на юго-востоке и там отрекся от католической веры, в которую его вынудили обратиться после Варфоломеевской ночи. В нескольких южных провинциях Франции гугеноты фактически имели автономию. После подписания хрупкого мира именно Екатерине Медичи пришлось доставлять королевское послание на практически вражескую территорию. В ней по-прежнему нуждались, хотя вследствие расхождения взглядов отношения в семье стали очень напряженными[81].

Вступление Генриха на престол надолго рассорило с семьей его брата Франциска, заставив продолжительно обдумывать идею своего брака как способа укрепить собственное положение. Он был недоволен как никогда[82]. В 1578 году Франциск присоединился к мятежникам в Нидерландах, приняв от протестантов титул «Защитник свобод Нидерландов от испанской тирании».

Елизавета Английская потратила массу энергии, чтобы наладить отношения между голландскими протестантами и тем самым испанским тираном, а ее первым порывом было отправить слова солидарности королю Филиппу. Право монарха всегда значило для нее больше, чем узы вероисповедания. Однако в конечном счете для англичан было важно сохранять хорошие отношения со всеми, кому принадлежали порты по другую сторону моря. Алансону же требовалось получить английских солдат и деньги. Кроме того, в любой игре с альянсами брак всегда оставался наилучшим из возможных сценариев.