Игра (ЛП)

  Женщина мотала головой и бормотала за лентой, борясь с пятым чеченцем, схватившим ее за руку. Только Виктор знал, чего она пыталась добиться. Мальчик смотрел на него вопросительными и ищущими глазами.

  — Отпусти их, — сказал Виктор.

  Лисон сказал: «Едва ли имеет смысл прилагать все усилия, которые мы приложили, чтобы доставить их сюда, а затем немедленно отпустить по вашему запросу, не так ли?»

  — Они ничего для меня не значат, — сказал Виктор.

  'Действительно?' — спросил Лисон. — Люсиль и Питер ничего для тебя не значат?

  Люсиль. Питер.

  Мьюир не знал о них. Она не знала, что Кои был женат. Она не знала, что у него есть семья. Кои жил один в Амстердаме. Люсиль и Питер, должно быть, жили в другом месте, за пределами Голландии. Должно быть, они поженились в другой стране, и Люсиль сохранила свою девичью фамилию. Но это длилось недолго, иначе Мьюир узнал бы об этом. Когда произошло расставание, Кои вернулся в Амстердам, брак не отражался в его голландских записях.

  — Верно, — сказал Виктор. — Они ничего для меня не значат.

  — Они ничего для вас не значат, но вы платите грабительскую арендную плату и плату за обучение Питера, используя счет в швейцарском банке, принадлежащий подставной корпорации, зарегистрированной в Индонезии?

  Ум Виктора работал быстро. Кои расстался со своей женой и бросил сына, но поддержал их финансово. Однако у него не было связи с ними — Мьюир мог видеть схему полетов или звонков. На футболке Питера был рисунок динозавра. Еще в Алжире Куи купил статуэтку: резной деревянный человек-рептилия. Ювенальный дизайн. Виктор думал, что у Кои странные вкусы, но он ошибался. Кои купил подарок своему сыну.

  Значит, Кои не бросил свою семью. Он держался от них подальше, потому что действовал в опасном мире и защищал их от чего-то подобного. Но он потерпел неудачу.

  Стук каблуков возвестил о прибытии Франчески еще до того, как она вошла в гладильную. На ней было черное платье А-силуэта из мятого бархата, доходившее до щиколоток. В нем была щель, которая открывалась почти до бедра. Свет сверкал на украшениях, украшавших ее уши, запястье, пальцы и шею. Ее темные волосы были убраны назад и скреплены заколками. Она никогда не выглядела лучше.

  Виктор проигнорировал ее и сказал Лисону: «Что тебе нужно?»

  — Чтобы ты сделал, как просили. Носите жилет. Сопровождайте Франческу на вечеринку. В жилете нет металла, так что вам не составит труда пройти через охрану. Затем просто подключите мобильный телефон, встаньте в двадцати футах от г-на Прудникова, и когда телефон сделает или получит звонок: бум. Вы ничего не почувствуете. Взамен вашу семью отвезут обратно в Андорру, и они смогут жить своей жизнью».

  — Отпусти их, — снова сказал Виктор. — Отпусти их, и я убью Прудникова. Мне не нужен жилет.

  — Вы сказали, что это невозможно.

  — Я найду способ. Я могу сделать это. Просто отпусти их.

  — Боюсь, мне это не к добру. Главу российской внешней разведки не убивают, если он дорожит собственной жизнью и свободой. Как вы сказали, это самоубийство. У меня нет желания провести остаток жизни, оглядываясь через плечо. Единственный способ провернуть такую работу — это если никто не поверит, что убийство имело место, а этого не произойдет, если Прудников просто окажется одной из многих несчастных жертв теракта чеченских националистов. После того, как вы взорвете себя, эти пять прекрасных националистов воспользуются возникшим хаосом, чтобы штурмовать здание. Впоследствии те, кто имеет значение, будут полагать, что основная роль бомбардировки заключалась в том, чтобы дать команде возможность проникнуть внутрь. Никто никогда не подумает — нет, даже не вообразит, — что это было убийство. Так что, видишь ли, это не сработает, если ты убьешь его каким-либо другим способом, кроме как взорвать себя. Но не думай об этом как о самоубийстве, думай об этом как о спасении своей семьи. После того, как вы использовали жилет, чтобы убить Прудникова, Люсиль и Питер будут освобождены без вреда для себя. Потерпите неудачу или отклонитесь от плана даже в малейшей степени, и они будут убиты. Откажись подчиниться и смотри, как они умирают прямо сейчас. Но я окажу вам любезность, позволив вам решать, в каком порядке они сделают свой последний вздох.

  Не было никакой выгоды в том, что он не был Кои. Он встретил Лисона как Кои и с этого момента притворялся Кои. Отрицать это сейчас было бы похоже на отчаяние, отчаянное заявление человека, опасающегося за жизнь своих близких. Или, возможно, он убедит Лисона в правде, но это не приведет ни к чему, кроме его немедленной смерти и смерти жены и ребенка Кои.

  — Откуда мне знать, что ты отпустишь их, если я сделаю то, о чем ты просишь?

  — Нет, — сказал Лисон, как мог бы разумный человек, — но у меня нет причин убивать их, если только вы не принудите меня. Уверяю вас, у меня нет желания нести ответственность за смерть ребенка, если ее можно избежать. Но если вы мне не верите, они наверняка умрут.

  Виктор посмотрел на Франческу. — Вы согласны с этим?