Игра (ЛП)

- Если мы все-таки играем, - сказал Трой, - под каким мы сейчас знаком зодиака?

Гармони подняла взгляд на небо с несущимися по нему облаками.

- Дева, - ответила она. – Только что перешла точку пересечения со Львом. Решай, Трой. Все ждут.

- Полагаю, Дева – не так плохо. Решай ты, - сказал Трой, передавая карточку Гэлли.

Карточка была старой: потертой, размякшей и пожелтевшей от времени. Взяв ее в руки, Гэлли поняла, что когда-то она была обычной почтовой карточкой, на которой кто-то написал – судя по тому, как выцвели чернила, давным-давно – большими четкими заглавными буквами: «ДОБЫТЬ ЧЕШУЮ ДРАКОНА, ХОДЯЩЕГО ВОКРУГ ЗОДИАКА».

- Что думаешь? – спросил Трой.

Гэлли в любом случае понятия не имела, что они должны делать во время игры, а карточка возбудила ее любопытство и желание узнать. Кроме того, все остальные стояли возле меток, пританцовывая от нетерпения. Стоявший ближе всех Джеймс поинтересовался:

- Можно побыстрее?

А Толли прыгал вдалеке и кричал:

- Трусы, трусы, трусы!

- Думаю, лучше попробовать, - ответила она.

- Отлично! – Трой схватил ее за руку и потащил за собой к двойной метке. – Оставь карточку на траве, чтобы Гармони ее подобрала.

Гармони возле стола заводила часы. Похоже, одновременно они были музыкальной шкатулкой. Когда Гармони поставила их на стол, они, громко тикая, заиграли тихую позвякивающую мелодию. Дедушка однажды играл Гэлли такую мелодию и сказал, что это Моцарт.

- «Маленькая ночная серенада»? – спросила она Троя.

Он кивнул:

- Мы все слышим разные мелодии. Гармони хорошо удаются такие вещи. Пошли.

Остальные уходили со своих мест по всему выгону. Джеймс направился вниз по склону к фруктовому саду. Толли бегом возвращался наверх. Люси, явно нервничая, осторожно шагала по прямой. Большинство остальных бежали к дому.

- Некоторые жульничают, - сказал Трой, потянув за собой Гэлли. – Толли – так всегда.

Гэлли торопливо бросила карточку рядом с метками и позволила увести себя к сараю на краю выгона.

Это был простой кирпичный сарай с двускатной крышей, но когда они приблизились, Гэлли с величайшим восторгом обнаружила, что верхняя половина двери сделана из витражных стекол девяти разных цветов. Когда Трой закрыл за ними дверь, Гэлли сквозь витраж увидела, как мимо идет Люси, меняя цвет с грозового желтого на штормовой красный, а затем на сумеречно-фиолетовый, пока не исчезла из поля зрения. Внутри радужная полутьма покрывала старые газонокосилки и груду шезлонгов. Трой, продолжая держать Гэлли за запястье, провел ее мимо газонокосилок сквозь толстую пыльную паутину, которая неприятно цеплялась за волосы, а потом – в разноцветный полумрак за ними. Вскоре стало почти совсем темно. Но здесь, похоже, имелся проход, или даже тропа, и Трой уверенно вел по ней Гэлли.

Определенно тропа, решила Гэлли, когда, шурша листьями, они вышли в какое-то сухое холодное место. Там было очень темно, однако, когда вдруг, пересекая их путь, промчался Толли, Гэлли четко его видела.

- Дураки! – насмешливо крикнул он. – Вы идете не по той нити!

Гэлли остановилась.

- Не обращай внимания, - сказал Трой, потянув ее. – Он всегда пытается помешать другим.

- Да, но где мы? – спросила Гэлли.

- Теперь уже в мифосфере, - ответил Трой. – Думаю, мы прошли почти половину, но чем дальше мы будем продвигаться, тем тяжелее будет идти.

- Тогда ладно, - сказала Гэлли. – Я была здесь раньше с Флейтой. Как вы с Толли это делаете?

- О, мы все это можем. Вся наша семья принадлежит мифосфере. Разве ты не знала?

- Что? Даже бабушка? – воскликнула Гэлли.

- Конечно. Но она, как и Меркер, из тех, кто выполняет всё, что велит дядя Юлион, и…

Тут Толли снова пересек их путь, несясь в обратную сторону.

- Я расскажу про вас! – крикнул он и исчез в темноте.

Гэлли чуть снова не остановилась.

- Не вздумай верить! – сказал Трой, таща ее вперед. – Если он наябедничает, он сам не сможет играть. Если дядя Юлион узнает про игру, он в мгновение ока положит ей конец. И Гармони достанется больше всех, потому что она игру придумала.

Гэлли надеялась, что Трой прав. Она ни на грош не доверяла Толли.

Теперь они могли видеть нить, по которой шли – серебристая скользкая тропа, спиралью разворачивающаяся вперед и вверх. Худшим, по мнению Гэлли, являлось то, что нить просто висела в пустоте, ни к чему не прикрепляясь. Ноги Гэлли в одном розовом и одном черном сапоге постоянно скользили. Она жутко боялась, что свалится через край. Будто пытаешься вскарабкаться по полоске мишуры. Гэлли крепко вцепилась в большую теплую ладонь Троя, желая, чтобы было не так холодно. От мороза ныли царапины у нее на груди.