Игра (ЛП)

Снаружи было кошмарно. Ветер хлестнул дождем ей в лицо. Что еще хуже, когда она рядом с лицом протиснула наружу фонарик и направила его вниз, она смогла разглядеть прямо под собой лишь что-то вроде рва, заполненного бурной водой, а за ним – квадратные очертания замкового парапета. Водосток явно находился глубоко под водой. Ей придется угадать, где именно. Единственный способ, который Гэлли смогла придумать, чтобы добраться до него, заключался в том, чтобы просочиться через окно головой вперед. А потом прощупать.

- Мы тебя держим, - ободряюще произнес Трой, когда Гэлли, извиваясь, поползла вперед.

Ширины люка едва хватало, чтобы она могла через него протиснуться. Пока Гэлли извивалась, штырь, за который цеплялся металлический стержень, пребольно процарапал ей грудь посередине, в то время как сам стержень свисал вниз, стукая ее по голове. К тому времени, как ее ступни оторвались от табуретки и она повисла наполовину внутри, наполовину снаружи, она всё еще находилась в футе от темного рва с водой, а штырь проткнул ей пупок. Гэлли поняла, что придется выбраться наружу целиком.

Она слышала, как маленькая ванная комната позади нее заполняется людьми.

- Так она никогда туда не доберется! – сказал кто-то.

«Ну уж нет, доберусь!» - подумала Гэлли.

- Будьте готовы держать меня за ноги! – крикнула она, и вроде бы кто-то ответил:

- Ладно.

Стиснув фонарик в правой руке, она начала медленно спускаться по покатой черепице снаружи. По Гэлли барабанил дождь. Вскоре у нее возникло ощущение, что он льет наверх внутри ее трусиков. Люк впивался в голени, черепица царапала живот. Единственным утешением было ощущение теплых сильных рук Троя на левой ноге и более мягких, но столь же сильных рук тети Мэй на правой голени. Они вытравливали ее из окна, словно веревку.

Руки достигли ее щиколоток раньше, чем Гэлли могла даже прикоснуться к воде. «Налево», - подумала она. Ей пришлось вытягиваться, просачиваться и тянуться в сторону, пока ее ладонь не смогла погрузиться в рябящий поток. Он ощущался под ее пальцами на удивление не холодным. К этому времени руки держали уже ее туфли. И она снова вытягивалась, и просачивалась, и пыталась удлинить себя, пока кончики пальцев не наткнулись, наконец, на шероховатое освинцованное дно. Гэлли не нащупала никакого водостока. Почти в отчаянии она провела рукой дальше налево. Здесь появилось слабенькое ощущение, будто вода тянет пальцы. Чуть ли не взвизгнув от усилия, Гэлли сумела передвинуть руку в том направлении.

Кончики ее пальцев коснулись чего-то плотного и эластичного. Еще одним отчаянным рывком Гэлли умудрилась засунуть под это один палец, а большой палец положить сверху. После чего она смогла подхватить что-бы-это-ни-было.

Оно вышло с булькающим звуком. Гэлли так удивилась, как быстро всё произошло, что чуть не вскрикнула. Вода хлынула рядом с ее носом справа налево и попыталась утащить с собой ее волосы. Слева образовался водоворот. С приличным свистом он закручивался и так быстро стекал вниз по освобожденному водостоку, что к тому времени, когда Трой и тетя Мэй, всерьез встревоженные издаваемыми Гэлли звуками, начали тянуть ее за щиколотки, водосточный желоб уже опустел.

Трой и тетя Мэй продолжали тянуть. Гэлли быстро и неприятно поднялась по царапающейся черепице, с дикой болью – по штырю, и приземлилась обратно на табуретку в ванне, насквозь промокшая, в разодранном посередине до самого низа платье.

- Она сделала это! – крикнул кто-то.

Из переполненной ванной комнаты позади нее раздались аплодисменты.

- Что это? – спросил кто-то еще. – Что она держит?

Моргая в свете фонаря, Гэлли развернулась на табуретке. Кузены и тети набились в крошечном пространстве, тускло освещенные и таращащиеся на нее – на заднем плане торчала просунутая в дверь мокрая голова кузена Меркера, а впереди к ванне прижался Толли. Трой мягко вынул фонарь из правой руки Гэлли и выключил его. Тетя Мэй схватила Гэлли за левое запястье.

- О, Небо! – воскликнула она.

Гэлли посмотрела туда, обнаружив, что ее пальцы сжимают большую свиную отбивную. Она была сырой и белесой от лежания в воде, и вроде как треугольной, но не возникало никаких сомнений в том, что это такое. И она была почти точно нужного размера и формы, чтобы закупорить водосток.

- Это свиная отбивная! – воскликнула тетя Алиса. – Как это попало в водосточный желоб?

Гэлли посмотрела на Толли, стоявшего внизу рядом с ее промокшими туфлями, и поняла в ту же секунду. Если когда-нибудь ей приходилось видеть вину и досаду, они были в тот момент на лице Толли. Никаких сомнений, Толли надеялся, что героем, пробравшимся через окно, станет он. Но тетя Мэй сказала:

- У нас тут постоянно летают вороны и чайки – должно быть, одна из них уронила.

Гэлли не возразила. Даже несмотря на то, что Толли посмотрел на нее с презрением и неприязнью из-за того, что она слишком слаба, чтобы сказать, Гэлли не проронила ни слова. Она дрожала с ног до головы, а грудь и живот саднило.

- Бедное дитя! – воскликнула тетя Целия. – У нее кровь!