Игра на двоих (СИ)

Дни пролетают быстро, один за другим. Мы движемся все дальше и дальше на север, останавливаясь на промежуточных станциях лишь для дозаправки. Сама поездка занимает больше времени, чем остановки. Обычно нам хватает всего нескольких часов на Дистрикт: встреча на вокзале, короткие экскурсии, выступление, торжественный ужин, подобие праздника. Камеры, журналисты. Интервью не берут, но внимательно следят за каждым словом и жестом. Такая у них работа — искать и находить сенсации даже там, где их нет. Несмотря на недавнюю размолвку, Хеймитч держится рядом со мной, прикрывая от вспышек камер и рявкая каждый раз, когда особо назойливый журналист попытается задать очередной бестактный вопрос. С моего лица не сходит счастливая победная улыбка, а внутри бушует гнев. Я уже успеваю почувствовать себя марионеткой, которую дергают за ниточки все кто ни попадя — что же тогда ждет меня в столице?

» …Арена дает уникальную возможность взглянуть на мир другими глазами, обнаружить внутри себя новый источник сил, в полной мере понять смысл жизни… »

Дистрикт Семь. Заготовка древесины, производство бумаги. Высокие хвойные и лиственные леса, водоемы и плотины, заводы по переработке. Бедно, но не настолько ужасно как в предыдущих Дистриктах. Местные молодые люди умеют обращаться с некоторыми видами оружия и выживать на природе, а потому шансов победить у них чуть больше. Но не в этот раз. Погибшие трибуты: Линтон и Эмили. Впервые за все время Тура меня охватывает чувство вины. На сцену поднимается девочка лет двенадцати с длинными рыжими косами и светло-карими глазами. Совсем как у моей несостоявшейся напарницы. Она дарит мне скромный букетик лесных цветов. Я делаю шаг к ней, чтобы поблагодарить и обнять ее, но она отступает назад и лишь прожигает меня взглядом — слишком осмысленным и мудрым. Это взгляд взрослого, но никак не ребенка. Я успокаиваю себя мыслью о том, что в нашем мире уже не осталось места детству, но все же ее жест надолго выбивает меня из колеи. Даже после приветственной речи мэра я не сразу начинаю говорить, пытаясь взглядом найти ту девочку в толпе. Повторяя безликие слова, начертанные на узком бумажном прямоугольнике, я отваживаюсь посмотреть на помосты, где стоят семьи погибших. Мне почти нет дела до родителей Линтона, зато я не спускаю глаз с семьи Эмили, на несколько секунд потеряв дар речи. Осиротевшие отец с матерью и девочка лет двенадцати с длинными рыжими косами и светло-карими глазами. Та самая, которая несколько минут назад подарила мне цветы. Вот о ком говорила моя соперница, вот кого я ей напомнила. Что это — насмешка над ними или пытка для меня? Вот в чьих добрых — как и у старшей дочери и сестры — глазах я наконец вижу молчаливый упрек. Закончив говорить и опустив карточку, я вдруг понимаю, что должна сказать кое-что еще, от себя. Извиниться. Возможно, даже поблагодарить. Беспомощно оглянувшись, ловлю предостерегающий взгляд стоящего рядом Хеймитча. Ментор качает головой, и я так и не решаюсь произнести ни слова. В последний раз взглянув на девочку, разворачиваюсь и быстрым шагом скрываюсь в Доме Правосудия. Толпа провожает меня гробовым молчанием.

Ночь, которая следует за событиями в Седьмом Дистрикте, страшнее, сложнее и одновременно лучше предыдущих. Страшнее, потому что мне снится, будто я убиваю не Эмили, а ее сестру, протягивающую мне букет роз, окрашенных в ярко-алый цвет кровью девочки. Сложнее, потому что я чувствую себя усталой и разбитой и с нетерпением жду, когда эта поездка по кладбищу моих кошмаров и призраков прошлого наконец завершится. Лучше, потому что той ночью ко мне приходит ментор. Я бросаю на него ледяной взгляд.

— И что ты здесь делаешь? Не боишься, что Эффи узнает и обвинит тебя в совращении малолетней?

— Мне все равно. Что бы она ни говорила, я все еще твой наставник и защитник, — спокойно отвечает он, после чего ложится рядом и обнимает меня за плечи. — Я все еще твой волк. Спи.

И я засыпаю.

» …Я бесконечно благодарна Капитолию за новую жизнь, которую он подарил мне… »