Игра на двоих (СИ)

С момента возвращения в Дистрикт после Тура Победителей проходит два с половиной месяца. Все это время я стараюсь проводить с близкими людьми: семьей и ментором. Отношения с родителями становятся чуть теплее, но я сознательно оставляю между нами хотя бы небольшое расстояние, не зная, на сколько дней, недель или месяцев мне придется покинуть их снова, и не желая испытывать слишком сильную горечь разлуки.

С Хеймитчем мы проводим все больше времени на природе, пользуясь наступившим летом и хорошей погодой. Изредка выбираемся в Дистрикт. Гуляем по лесу в сопровождении волка. Охотимся. Забираемся все дальше и дальше — нам хочется узнать что находится там, за очередным деревом, поляной, озером или холмом. Наша связь теперь больше напоминает платонические отношения, чему я после всего, что случилось во время Тура Победителей, только рада. Но иногда, когда мы остаемся наедине, вдали от всех, я ловлю на себе его взгляд — такой же дикий, как тогда, в Капитолии. Сумасшедший и сводящий с ума. Нам вечно хочется большего. Когда-нибудь мы зайдем слишком далеко, и будь, что будет. Но не сейчас. Не сейчас.

Встряхнув головой, чтобы прогнать непрошеные мысли, откладываю блокнот в сторону и отправляюсь в ванную. Принимаю прохладный душ, одеваюсь и, сунув ноги в легкие ботинки из тонкой и мягкой кожи, спускаюсь вниз. Заглядываю на кухню, желаю доброго утра еще сонной матери, готовящей горячий завтрак, и, с невинной улыбкой стянув со стола бутерброд с сыром, ухожу из дома. Мой путь лежит на окраину Дистрикта, на Луговину, а оттуда — в лес. Я уже знаю, как стоит провести оставшееся время.

Старый друг не заставляет себя ждать. Встретившись на опушке, мы вместе отправляемся на охоту. У моего напарника сегодня не самый удачный день и я, чувствуя свою вину за вспугнутую дичь, подстреливаю пару куропаток и отдаю добычу волку. Час спустя мы сидим на склоне на опушке леса, свысока наблюдая за приготовлениями жителей к приезду нежеланных гостей из Капитолия. Волк ложится рядом со мной и подставляет мне морду, покрытую жесткой угольно-черной шерстью. Я осторожно глажу его по опущенной голове и рассказываю о чем-то. Тема нашего разговора не имеет особого значения. Я знаю, он понимает меня. Мне вполне достаточно слабых взмахов длинного пушистого хвоста, навострившихся ушей и осмысленного взгляда. Мы ждем еще одного человека, но он так и не приходит. Мне пора возвращаться. На прощание обняв хищника за длинную шею, разворачиваюсь и проворно спускаюсь по склону к забору, разделяющему наши миры. Обернувшись, вижу, что волк еще долго смотрит мне вслед. На глубине темно-серых глаз плещется тревога.

Стрелки на часах двигаются слишком быстро. Десять тридцать. В утренней тишине дома обычно ненавязчивый звонок кажется громким и пронзительным. Буквально скатившись по ступенькам, влетаю в прихожую и распахиваю дверь, едва не сбив ею стоящую на пороге Эффи. Странно, но за ее спиной нет ни одного капитолийца с камерой и микрофоном или блокнотом и ручкой наперевес. Виновато улыбнувшись и вспомнив о манерах, отхожу на пару шагов, чтобы пригласить ее в дом. Женщина подходит ближе и порывисто обнимает меня.

— Вот и моя новая напарница! — с гордостью провозглашает Бряк. — Ты возьмешь на себя Хеймитча, одна я уже давно с ним не справляюсь.

— А кто тогда займется трибутами? — посмеиваюсь я. — Или второго Победителя из Дистрикта-12 хватит на следующие двадцать лет?

— Генриетта! — укоризненно восклицает Эффи, но ее ярко накрашенные губы сами собой растягиваются в улыбке.

Мы смеемся, однако искренней радости или веселья в наших голосах не слышно даже нам самим. Так проще смириться с тем, что предстоит пережить в ближайший месяц.

— Он не приходил? — не нужно долго гадать, чтобы понять, кого она имеет в виду.

— Пока нет. Обычно ты за него так не беспокоишься, — посмеиваюсь я.

Бряк же, напротив, мрачнеет.

— Опять.

Поймав мой непонимающий взгляд, она со вздохом объясняет:

— В последние полгода он пьет редко, во многом благодаря тебе, но день Жатвы — это святое. Напивается каждый год. Говорит, что не выдержит этого зрелища без бутылки.

Я лишь фыркаю в ответ и иду на кухню, чтобы заварить чай. Значит, заглядывать к ментору в ближайшие пару часов — не лучшая затея. С одной стороны, слова Эффи и поведение Хеймитча вызывают раздражение, с другой — я могу понять их обоих.

За неторопливой беседой проходит еще пара часов. До странности добрая Эффи помогает уложить волосы в незамысловатую прическу. Как ни странно, Бряк сегодня не надоедает мне нотациями. Цинны и команды подготовки здесь нет, они ждут нас в столице. В этот день я должна выглядеть как можно более естественно, даже по меркам Дистрикта-12. Это день не прошлого, но настоящего и будущего. Не бывших Победителей, но новых трибутов. Мысль о том, что я хоть на какое-то время перестану притягивать всеобщее внимание, согревает и вселяет хрупкую надежду.