Игра на двоих (СИ)

Ментор вздрагивает от неожиданности и, не глядя бросив трубку на рычаг, оборачивается ко мне. По его глазам понимаю, что я не должна была этого видеть. Но это невозможно, рано или поздно мне пришлось бы взглянуть на дело наших рук.

— Это восстание, детка. Это война. Их конец и наше начало.

— И это не остановить?

— Уже нет.

Я думала, что готова на все. Теперь же с ужасом понимаю, что мы натворили и скольких невинных обрекли на смерть. Я не знала, что такое восстание. Не представляла, что такое война. До сегодняшнего дня, до этого самого момента. Я читала о Темных Временах в старых книгах и слушала рассказы Хеймитча о многочисленных бунтах, но не отдавала себе отчета в том, что в реальной жизни, когда ты видишь мятеж своими глазами и сам принимаешь в нем участие, все совсем по-другому. Меньше возвышенной драмы, больше кровавой трагедии, страшной в своей реальности. Вот она, война, которую ты так желала. Подойди ближе, ощути смесь тяжелых запахов крови и пороха в воздухе, коснись рукой холодной стали оружия и рваной раны на теле солдата. Услышь плач ребенка над телом матери, убитой случайным выстрелом. Увидь агонию немощного старика, каждый день возносившего отчаянные молитвы Богу, чтобы тот не допустил второго пришествия Темных Времен.

— Что мы наделали?

— Не ты, Эрика. Я. Только то, что должен был. То, что обещал.

— И это все из-за меня?

— Нет, волчонок. Это все ради тебя.

Громадным усилием воли заставляю себя отвести взгляд от экрана и посмотреть на Хеймитча. В его глазах — безумие, какого я еще не видела. Оно пугает меня не меньше, чем увиденное на экране.

— Ты и правда готов к такому?

— Да. Если ты скажешь, что согласна.

— А если нет?

— Найду способ остановить их всех.

— Ты же сказал, что это невозможно?

— Для них — репортеров, миротворцев, Президента — да. Для нас с тобой ничего невозможного нет.

Мужчина подходит ко мне и, коснувшись пальцами подбородка, заставляет еще раз взглянуть ему в глаза.

— Я сделаю все, что ты скажешь. Но ты должна выбрать, Эрика. Раз и навсегда. Чего ты хочешь?

За какие-то тысячные доли секунды у меня перед глазами проносится все, что успело случиться за последнее время. Я успеваю уйти на два года назад, вернуться в настоящее и даже заглянуть в будущее. Мои разговоры с Китнисс обретают совсем другой смысл; я смотрю на себя со стороны. Слишком рано повзрослевший ребенок с неизмеримо глубокой обидой на мир в так и оставшейся детской душе. Пока Хеймитч со мной, мне не страшно. Все остальные? Горите пламенем. Этот огонь будет наш, и он будет гореть так долго и жарко, как скажем мы. Я стою на границе света и тьмы. Мне остается сделать всего один шаг. Это несложно. Прости, Китнисс. В отличие от тебя, у меня есть выбор. И он уже сделан.

— Так чего ты хочешь, детка?

Губы растягиваются в улыбке, больше похожей на оскал хищного зверя. Мы загоним наших охотников в клетку и сполна насладимся их ужасом, как они когда-то сделали это с нами.

— Я хочу крови, ментор. Я хочу крови и тебя.

***

Мое утро начинается с робкого стука в дверь. Медленно поднимаюсь с постели и тут же, стоит ногам коснуться пола, хватаюсь за голову. Не надо было вчера столько пить. И ладно, если бы это было качественное вино -похмелье хотя бы того стоило, —, но не та дрянь, которую я нашел под слоем паутины в самом дальнем и темном углу кухонного шкафчика. Стук повторяется.

— Иду, иду! — раздраженно кричу я, спускаясь по ставшей вдруг слишком крутой лестнице.

Каждый шаг отдается новой вспышкой боли в голове. Распахиваю дверь, и меня тут же буквально сбивает с ног ворвавшийся в дом теплый весенний ветер. Нос болезненно реагирует на любые, даже нежные цветочно-травяные запахи, а потому я стараюсь не вдыхать слишком глубоко. Прикрыв лицо рукой, чтобы не ослепнуть от яркого света слишком погожего для конца марта дня, пытаюсь разглядеть гостя, что своим нежданным визитом поднял меня в такую рань.

— Доброе утро, Хеймитч. Прости, если разбудила.

Кэти? Остатки сна моментально слетают. Она бы не пришла ко мне просто так, тем более теперь, когда за нами днем и ночью следят несколько десятков пар глаз. Даже Эрика, и та заходит все реже, опасаясь вызвать у Сноу подозрения на наш счет и уговаривая меня переждать хоть несколько месяцев. Слегка высовываюсь на крыльцо, оглядываюсь по сторонам и, открыв дверь пошире, впускаю женщину в дом. Та делает пару шагов вперед и несмело останавливается посреди прихожей.

— Идем на кухню. Не знаю, как ты, а я без чашки кофе — живой мертвец по утрам.

По слабой, но искренней улыбке, что мелькает на лице Кэтрин, понимаю, что мое беспокойство напрасно. Мало ли, почему она вдруг решила навестить старого друга. Готовлю кофе и, опустившись на жалобно скрипнувший стул, протягиваю дымящуюся чашку сидящей напротив женщине.

— У вас все в порядке?

— Да, — как-то слишком поспешно отвечает мама Эрики. — Все живы. Я пришла не потому, что что-то случилось.

— Очень надеюсь. Хотя было бы еще приятнее, если бы это был просто дружеский визит.

Та виновато улыбается.

— У меня к тебе просьба.

— Высказывай, постараюсь исполнить.