Игра на двоих (СИ)

— Мне кажется, Дистрикт вполне способен существовать по своим правилам, — хотя Сноу послушать, так без него Панема бы не стало уже через месяц! А вот дальновидности местных жителей можно даже позавидовать, — качает головой ментор. — Не каждый сумеет просчитать события на годы вперед.

— Я правильно поняла, что Организаторы испугались моей осведомленности о реальной судьбе Дистрикта-13?

— Именно так. Если он снова затеет восстание, да еще соберет вокруг себя союзников в лице остальных Дистриктов, Капитолию если не придет конец, то уж точно не поздоровится, — смеется Хеймитч. — Однако сильно надеяться я бы не стал. Тем более, у меня сейчас другие заботы.

Вспомнив о том, что ждет нас завтра, ментор мрачнеет на глазах.

— Волнуешься?

— Нет, как ни странно, — искренне отвечаю я. — Волнение начнется, когда я завтра буду стоять на диске, смотреть на Рог Изобилия и на своих соперников и думать, что должна если не убить, то хотя бы пережить их всех.

— Ты сможешь, — тихо произносит Хеймитч. — Я верю.

Под моим недоверчивым взглядом он опускает глаза и отворачивается.

— Не боишься, что тебя постигнет очередное разочарование? — ехидно спрашиваю я, боясь, что все сказанное им — не более чем его обычная ирония.

— Нет. Ты непохожа на всех, кого мне доводилось тренировать. В отличие прошлых трибутов, тобой движет желание жить, назло всем — Организаторам, Распорядителю, спонсорам, Сноу. И ты готова на все, чтобы доказать свою силу и значимость. Все те, чьим ментором я был, с самого начала знали, что им не выжить. Они не хотели верить в то, что и у них есть шанс, причем не меньший, чем у других. Их можно было научить обращаться с оружием, но внушить волю к победе и свободе — на это я оказался неспособен. Они сами должны были сделать это. А у тебя есть все, что нужно. Поэтому я и поверил в тебя.

У меня не хватает слов, чтобы выразить свои чувства. Ментор поворачивается и пристально смотрит мне в глаза.

— Ты с самого начала нашего знакомства напоминала мне волчонка. Юная, но уже успевшая понять окружающий мир и познать боль и разочарования. Гордая и одинокая, не признающая ничье лидерство и превыше всего ставящая собственную свободу. Умная и хитрая, способная выжить в любых условиях и на лету схватывающая все новое. Осторожная и недоверчивая, вечно держащаяся в стороне от остальных и не подпускающая чужих. Дикая и опасная, смелая и сильная, дерзкая и непокорная — это все о тебе, детка.

С этими словами Хеймитч достает из кармана рубашки маленький сверток, разворачивает его и протягивает мне. На его ладони лежит серебряная цепочка с подвеской в форме миниатюрного волка с угольно-черными глазами, сверкающими в свете фонарей.

— Он мог бы стать твоим талисманом, как думаешь?

Я осторожно беру подарок в руки и, с интересом рассмотрев волчонка, надеваю цепочку на шею, поверх рубашки. Хеймитч помогает мне застегнуть ее и отступает на шаг.

— Спасибо, ментор, — он ловит мой благодарный взгляд и тепло улыбается.

— Пусть он приносит тебе удачу. Если станет совсем плохо, просто прикоснись к нему, и я сразу пойму, что тебе нужна помощь и сделаю все, что в моих силах.

— Будешь смотреть Игры?

— От начала до конца. Раньше мне хватало битвы у Рога Изобилия. Сейчас, чувствую, я так просто не отделаюсь, — прищуривается ментор.

— Можешь не беспокоиться, уж я позабочусь, чтобы ты не сводил глаз с экрана, — смеюсь я.

Хеймитч в два шага преодолевает разделявшее нас расстояние, обнимает меня и прижимает к себе. Трудно дышать, но я не замечаю этого, целиком сосредоточившись на уже знакомых чувствах спокойствия и безопасности.

— Я согласен, — шепчет ментор. — Только живи, волчонок. Только живи.

Не выпуская меня из объятий, он тихо продолжает:

— Помнишь, тогда в спортзале я сказал, что после Игр и смерти родных людей у меня не осталось ничего? Я солгал. Несколько дней назад в моей жизни совершенно неожиданно появилось кое-что очень важное и значимое. У меня появилась ты. Думаю, понятно, что все эти годы предпочитал держаться от собственных трибутов подальше? Так вот с тобой этот номер не прошел.

Он внимательно смотрит на меня в ожидании ответа, но встречает лишь задумчивый взгляд и грустную улыбку.

— Из огня да в полымя, да, Хеймитч?

— Похоже на то, — усмехается ментор.

Но мне не до смеха. У него и так много разочарований, а у меня — какой бы уверенной внешне я ни казалась — слишком мало надежды. Зачем нам лишние страдания? Мы не должны привязываться друг к другу. Нам нельзя. Я отстраняюсь и делаю шаг назад.

— Будет больно. И мне, и тебе.

Хеймитч качает головой и печально улыбается:

— И так уже больно. Нам обоим.

Я закрываю глаза. За пару мгновений передо мной проносится вся моя жизнь. Вспоминаю нашу первую встречу, знакомство, Жатву, разговор в поезде, тренировки, ночь, проведенную на крыше. И понимаю, что в моей жизни появился еще один человек, ради которого стоит вернуться живой. А к страданиям нам не привыкать. Я возвращаю ментору улыбку и отвечаю:

— Похоже, ты прав.