Игра на двоих (СИ)

С этими словами он приближается к стойке охраны и протягивает солдату пропуск. Тот изучает пластиковую карточку так долго, словно никогда не видел ни ее, ни обладателя, после чего бросает вопросительный взгляд на нас.

— Они со мной, — объясняет изобретатель.

Еще одна проверка — имя, номер, пальцы, глаза, ДНК, — и нас, наконец, пускают внутрь. Увидев арсенал оружия, я лишаюсь дара речи и, забыв о присутствии Эффи и Бити, почти бегом бросаюсь к полкам. Выбор поражает воображение: в этом огромном зале, кажется, собрано все прошлое, настоящее и будущее войны. Ножи, кинжалы, копья, мечи, дротики, духовые трубки, арбалеты, луки и стрелы, бомбы, мины и гранаты, пистолеты, пулеметы, автоматы, ружья и даже пушки, — я не знаю и половины названий того, что вижу. Оглядываюсь по сторонам, стараясь увидеть как можно больше, а в моем воображении уже разыгрываются грандиозные в своем масштабе сцены битв. Замечтавшись, не сразу замечаю подъехавшего ко мне Бити, держащего в руках что-то, внешне сильно напоминающее футляр для музыкального инструмента.

— Это тебе. И только попробуй сказать, что твое оружие хуже лука Китнисс.

Принимаю подарок, осторожно опускаю его на пол и чуть дрожащими от нетерпения пальцами нажимаю на металлические замки. Слышится негромкий щелчок. Я откидываю тяжелую крышку, опускаю взгляд и моментально влюбляюсь в свою новую напарницу. Пальцы скользят по гладкому стволу, ощупывая каждую деталь и бессознательно ищут спусковой крючок, а в ушах звучит тихое эхо выстрелов, несущих смерть любому, кто попадет в прицел. Мое оружие намного лучше лука Эвердин, каким бы совершенным тот ни был.

— Ну, и кому выпала честь сделать из меня снайпера? — интересуюсь я, не отрывая ни взгляда, ни рук от винтовки.

— Главе охраны, — ухмыляется довольный моей реакцией изобретатель.

— Боггсу? — вспоминаю роботоподобного помощника Койн. — Значит, на ближайшие дни веселье мне гарантировано. Спасибо, Бити. Она прекрасна. Как ты узнал, что мне нужно?

— У тебя идеальное зрение и твердая рука, я видел это на Арене. Кроме того, я приготовил для тебя несколько ножей, на случай внезапного нападения и для ближнего боя. В твоей униформе есть специальные потайные карманы для дополнительного оружия.

Я бережно достаю винтовку из углубления, вскидываю ее к плечу и прицеливаюсь.

— Не здесь! Хочешь, чтобы весь бункер взлетел на воздух? — взвизгивает Эффи.

— Она даже не заряжена, Бряк!

— Дождись возвращения Боггса, узнай, где находится испытательный полигон, — вот там и пали по всему, что попадется под руку! — не успокаивается капитолийка, явно не понимая, как обычное ружье может вызвать такой восторг.

С нескрываемым сожалением убираю оружие обратно в футляр, благодарно улыбаюсь гению, и плетусь за напарницей в Штаб.

Следующие несколько часов мы просматриваем записи Голодных Игр и отбираем самые душераздирающие моменты. Я не компьютерный гений, и правильно смонтировать целое видео мне, конечно, не под силу, но кое-какие начальные навыки у меня имеются: еще в самом начале моего пребывания в Тринадцатом кто-то из помощников Президента обучил меня простейшим приемам работы с ноутбуком. Поэтому сейчас мне не стоит особого труда вырезать необходимые фрагменты и сохранить их на отдельный диск, чтобы затем команда местных специалистов сделала из них очередной агитролик. Гораздо сложнее смотреть на себя и Хеймитча на Арене, поэтому, когда очередь доходит до наших Игр, я не выдерживаю и прошу Эффи о помощи. Теперь она ломает голову над тем, что лучше показать народу Панема в нашем промо-видео, а я лишь слушаю ее указания и бездумно вырываю нужные кадры из контекста. Мне непонятно, зачем включать в агитролик Семьдесят Третьи Игры: в моей победе не было ничего бунтарского, лишь желание жить.

— Я же не Китнисс, Эффи. Я не только никого не спасала, но своими руками убила почти треть соперников, причем только ради собственного блага. Вспомни, как народ отреагировал на мою победу. И как, по-твоему, он воспримет мой призыв к восстанию?

— Людям это уже не важно, — возражает капитолийка. — Думаешь, им есть дело до твоих мотивов? Главное для них то, что теперь ты — в рядах повстанцев, сражаешься за дело революции рука об руку с Сойкой.

Китнисс и компания возвращаются поздно вечером, избитые и истекающие кровью. Боггс несет Эвердин на руках, остальные ковыляют позади. Я кидаюсь навстречу хромающему Рубаке и, закинув его руку себе на плечо и обняв за пояс, помогаю добраться до госпиталя. Пока врач обрабатывает раны, мужчина тихо пересказывает мне последние новости из Восьмого, которого, похоже, больше нет. Стоит мне услышать о новом налете бомбардировщиков, как в душу закрадываются сомнения. Дистрикт разбомбили буквально за день до появления там Китнисс, значит, сегодняшнее нападение было покушением на жизнь Сойки и одновременно наказанием Восьмого. Ведь, приняв Эвердин, они, по словам Сноу, совершили государственную измену.