Игра на двоих (СИ)

— Почему?

— Никаких вопросов, солдат. Это мой приказ. Ты будешь нужна мне в Штабе.

— Это не приказ, а отговорка, Аль, — улыбка превращается в оскал. — Значит, я буду в безопасности дожидаться пришествия нового мира, пока остальные рискуют ради него своей жизнью?

— Да, — твердо говорит женщина.

— Почему? — повторяю свой вопрос, хоть и понимаю, что это бессмысленно.

— Потому что я так хочу.

Мысли принимают странное направление.

— А Хеймитч?

— Он полетит в Капитолий вместе с остальными.

Как и планировалось, государственные преступники отправляются на фронт, Может, Президент надеется, что они погибнут?

Первый день тренировок кажется самым трудным только до второго дня. Я не появлялась на занятиях больше месяца, и теперь мое тело отчаянно протестует против любых нагрузок. Нас всех — меня, Китнисс, Гейла, Джоанну, Финника, Лео — определяют в особое подразделение ускоренной подготовки, но по уровню мы — класс относительных новичков. Где-то глубоко внутри поднимает голову честолюбие. Обидно, но я справлюсь. Очень постараюсь справиться.

С вступительным словом к нам обращается Тренер Йорк — мужеподобная женщина средних лет. От ее крика у меня моментально закладывает уши.

— Каждое занятие, каждое упражнение, каждая минута, проведенная в этом зале, посвящены созданию команды первоклассных бойцов! Для Президента Койн вы — особое подразделение, Звездный Отряд, лицо революции, но для меня — обычные солдаты, нетренированные и недисциплинированные! Я буду учить вас убивать. Вы будете учиться выживать. Все ясно?

— Да, Тренер!

— Вопросы?

— Нет, Тренер!

С этого дня все, что нам остается, — это испытывать боль. Идти, бежать, стоять, сидеть, лежать, дышать — больно все. Утро, день, вечер, ночь — больно всегда. Но я нахожу в этом и светлые стороны: физическая боль заслоняет собой все остальные чувства, а мне сейчас только и надо, что забыться. Забудь о сегодня. Думай о завтра.

Больше тренер не произносит ни слова, если не считать оскорблений и язвительных комментариев, которые, по задумке, должны нас только стимулировать. Тренировки начинаются в семь тридцать утра и заканчиваются в семь тридцать вечера. Практика чередуется с теорией, и только это помогает нам дожить до конца дня. Разминка: бег на десять миль под проливным дождем с тяжелыми автоматами на плечах и упражнения на увеличение силы. Погода как нельзя лучше соответствует началу ноября: к ставшему притчей по языцех приказу «упал — отжался» добавляется еще один пункт — «в лужу, разбив лицом корку льда». Военная топография, причем не в сухом и теплом учебном классе, а все там же, на улице, под непрекращающимся потоком ледяной воды. Преодоление полосы препятствий: длинная траншея, глубокие воронки, колючий проволочный забор, завал из деревьев, канава с грязной водой, учебное минное поле, искусно замаскированные силки, капканы и ловушки, деревянные и каменные стенки, веревочные лестницы и канаты, туннели и лабиринты. К финишу мы приползаем в коленно-локтевой позе, и тут же, без предупреждения, окруженные истекающими кровью от многочисленных порезов и ссадин союзниками, попадаем на урок медицинской подготовки в полевых условиях. Возвращение в зал означает начало следующего урока — изучение всевозможных приемов борьбы и их отработка на стоящем — или уже заранее лежащем — рядом напарнике. После мы вслепую собираем автоматы и стреляем, стреляем, стреляем. Нас готовят к последним Голодным Играм, в которых победителей будет больше, чем один. Сколько — зависит только от нас и нашей подготовки. Крессида снимает каждую секунду, проведенную нами на стрельбище, в зале и в Квартале — дополнительном зале, имитирующем улицы Капитолия.