Игра на вылет

– Что ты здесь делаешь? Разве твой отец не живет до сих пор в Топанга?

Чарли почувствовала, как ее щеки краснеют, – почему она поселилась в гостинице, а не в доме отца? И конечно же, Брайан уловил это в полсекунды.

– М-м, понимаешь, сегодня вечером я играла товарищеский матч, и университет предложил оплатить мне номер, чтобы не пришлось поздно ночью ехать на машине обратно… Я сейчас как раз шла в душ… – Она вдруг вспомнила, что по-прежнему в мокрой спортивной одежде, и отступила на шаг. Нет чтобы столкнуться с бывшим бойфрендом в красивом платье – надо непременно оказаться в пропотевшей форме и с грязными волосами, небрежно закрученными в узел! И с красным лицом.

– Ну, выглядишь отлично, – сказал Брайан явно из вежливости, потому что это не могло быть правдой.

– Я выгляжу как Кортни Лав после пьянки. А может, и хуже, – вздохнула Чарли.

Брайан рассмеялся.

– Слушай, есть время посидеть, выпить кофе? – Он посмотрел на часы. – У меня деловой ужин в девять, а до тех пор я свободен.

Чарли на секунду замерла. Меньше всего ей хотелось сесть и поболтать с Брайаном, и уж тем более она не желала ничего слышать о его новой подруге. Она с тоской подумала о ванной в номере и ужине в постели перед телевизором.

Брайан, очевидно, заметил ее колебания.

– Да ладно, пятнадцать минут. Во имя старых времен.

Чарли не смогла быстро придумать оправдание: она явно никуда не спешила, судя по тому, как была одета, к тому же они с Брайаном не виделись вечность.

– Хорошо, пятнадцать минут, а потом мне действительно нужно идти к себе. Сядем здесь?

Подошел официант. Она заказала содовую с лаймом, а Брайан, смущаясь, попросил клубничный пунш с водкой.

– С зонтиком, если можно, – добавила Чарли. – Он их очень любит.

Напоминание о старой шутке прошло удачно, однако за ним последовало неловкое молчание.

– Ну, что… – сказали они одновременно и засмеялись.

– Ну, что… Поздравляю с успехами. Серьезно, Чарли, ты многого достигла. Где ты сейчас? В верхней двадцатке? Выше? Потрясающе.

Чарли старалась не выглядеть слишком довольной.

– Спасибо. Приятно, конечно, пробиться в первую двадцатку. Я получила травму на Уимблдоне в прошлом году, и потом был долгий путь обратно. Новый тренер разработал для меня оригинальную программу, и мы надеемся, что идем в правильном направлении.

– Бывший тренер Эверсола и Надаля, если не ошибаюсь? И ты первая женщина-спортсменка, с которой он согласился работать? Весьма впечатляет.

Значит, он следит за ее карьерой. Любопытно.

– Как ты сейчас себя чувствуешь? – спросил Брайан. И быстро добавил: – Я имею в виду травму. Получше?

– Да, пожалуй. Физически все восстановилось. Психологически – сложнее. Я не хочу бояться сделать выпад, резкий разворот и так далее; мне надо учиться доверять своему телу, поверить, что все действительно так же хорошо, как прежде. На запястье я редко обращаю внимание, а нога до сих пор иногда беспокоит. Чисто психологически.

Она собиралась поинтересоваться у Брайана, что за дела привели его снова в Лос-Анджелес, но он подался вперед и спросил:

– Каково это на самом деле – быть в турне? Правда так гламурно, как кажется нам, простым обывателям?

Этот вопрос ей задавали тысячи разных людей не меньше тысячи раз, и она всегда отвечала одинаково сдержанно: я люблю свой спорт; усердно работай – усердно играй; переезды утомляют, но возможность каждый день заниматься любимым делом того стоит. Однако то, как Брайан напряженно наморщил лоб, ожидая серьезного ответа, заставило ее задуматься.

– Бывает очень трудно, – тихо призналась Чарли. – Каждую неделю новый гостиничный номер. Нет ни одного места, где чувствуешь себя дома. У меня нет нормальной жизни. Наверное, самое трудное – находиться вдали от… людей, которых любишь. Я редко вижусь с папой, мне трудно поддерживать связь с друзьями… К счастью, Джейк часто ездит со мной.

Брайан кивнул.

– Не сомневаюсь, это тяжело.

– Пойми меня правильно, я не жалуюсь. Просто я не распоряжаюсь своим временем. Я могу провести на турнире две недели, если выигрываю, а могу вылететь в первый же день – все решается за считаные минуты, и поэтому ничего невозможно планировать заранее. Но сейчас, по-моему, все приходит в норму.

Официант принес напитки. Брайан поднял свой бокал.

– За воссоединение. Рад тебя видеть, Чарли.

– И я рада! – сказала она с большим энтузиазмом, чем намеревалась. – Я все болтаю о себе, а ты до сих пор ничего мне не рассказал. Ты ведь сейчас живешь в Чикаго?

– Да, пару лет назад переехал. После Лос-Анджелеса к тамошним зимам привыкать трудно, но я постепенно акклиматизируюсь.

– Переехал из-за работы?

– Да. Я работаю в экологической консалтинговой фирме. Мы помогаем компаниям стать более «зелеными», а сейчас я в Лос-Анджелесе, чтобы провести первые собеседования с нынешними выпускниками. Мы каждый год принимаем несколько свежеиспеченных специалистов. В UCLA сильная программа, и наша компания любит нанимать здесь новых сотрудников.

– Корпоративная Америка, Брайан! Пусть «зеленая» версия, и все же. Ты девятнадцатилетний, покуривающий косячки и слушающий «Фиш», никогда бы в такое не поверил.