Игра на жизнь (СИ)

Или большим ножом, с которым выглядел не менее угрожающе.

- Повежливее, молодой человек, - невероятными усилиями воли сохраняя внешнее спокойствие и остатки своей гордости, отвечала Шрайк. – У нас никого не было. Мы спали, и не стоит вам размахивать этим у меня перед носом – больше, чем правду, я всё равно сказать не смогу.

- Лжёшь! – рявкнул парень.

- Нет. С чего мне укрывать человека, за которым гонятся такие опасные типы, вроде вас? – Карла вдруг вспомнила, где раньше видела эту невероятно смелую женщину и откуда ей было известно её имя. Элизабет Шрайк была известной актрисой театра, снималась в кино, написала пару книг, вела передачи – кажется, на паре кинопремьер и спектаклей Карла была со своими подругами. И с Мерфом.

Мерф…

У неё сжалось сердце, когда она подумала о том, что он тоже может быть здесь. Бить детей внизу, что так испуганно вскрикивали при каждом чужом тяжёлом шаге, кричать на них, требовать ответа – неужели, её соул был способен на это? Карла не чувствовала его злой радости, не могла разделить убеждений – быть может, это просто ошибка? Может, она вовсе и не Карла, а у Мерфа несколько соулов?

Но нет, она ведь чувствовала его, когда стояла на той злополучной яхте. Она ведь росла с ним и они столько вместе пережили… Наверное, Мерф ещё и сам не до конца погряз в этом зле, в ненависти к людям лишь из-за того, что у них отсутствовала метка – господи, как всё странно и сложно в этом мире стало в одночасье. Станет ли он убивать Лайонела, или сможет отступиться от этих страшных правил, что ему прививали с детства?

- Не думай, что с нами можно играть, - словно склонившись над своей пленницей, прошептал парень. – Мы найдём его, - пообещал он. – А после этого – найдём всех немеченых твоего рода и перебьём одного за другим. Ты сама навлекла на свою голову гнев нашего ордена, так знай, что пожалеешь потом… - он словно выпрямился – может, так и было, - а потом зашагал в сторону двери, выхода из комнаты. Карла с облегчением выдохнула, но немедленно закрыла лицо руками – боже, до чего только могли дойти злодейства этих проклятых охотников.

- Не сумеешь, - тихо сказала ему вслед Шрайк, поднимаясь с места. – Наш орден тоже на многое способен.

Найтсмит, прильнувшая к двери и уже согревшая твёрдую поверхность своим теплом, почувствовала, как её дёргает за руку Лайонел:

- Надо идти, - хриплым голосом сказал он. Карла увидела в свете вспыхнувшего фонаря, что он держал в левой руке, какая мука отразилась на лице Фетрони – похоже, чувствовал он себя отвратительно.

Пару минут девочка пыталась понять, почему же столь жертвенный и упрямо не желающий причинять другим неудобства Лайонел решился зашагать по длинному коридору, уходя дальше от места событий. И скоро до неё дошло – Фетрони просто не желал, чтобы уже принесённая ради него жертва была напрасной. Чтобы совершившееся зло остановилось и не двинулось дальше – с первого взгляда его действия можно было назвать подлым побегом, и Карла догадывалась, что именно трусом себя сейчас Лайонел и считает. Но то, что они делали – было правильно. Так оно и должно было быть, что бы там ни говорила им совесть.

- Может, я что-нибудь понесу? – спустя десять минут безмолвного пути по неровному тёмному коридору спросила Найтсмит, нагоняя парня. Тот торопливо отвёл руку с фонарём подальше, втянул голову в плечи. Секундная заминка, и он ответил:

- Не надо. Пока нормально. Позже – отдам, может быть, - и он ускорил шаг, снова поднимая фонарь выше. Карла замолчала и больше не приставала к нему с вопросами – не то, чтобы она увидела, как на его лице блеснули слёзы, но почему-то Найтсмит была почти уверена, что они там были. Может, потому, что будь она на его месте, то непременно бы зарыдала в голос, слушая, как раздавались крики людей, с которыми она росла.

Лайонелу не хочется разговаривать – и его можно понять. Он вообще не особо общителен, насколько Карла уже знала, так что она решила, что не будет разговаривать, пока не почувствует острую в том необходимость. Для неё это было такой же потребностью, как выпить воды, поспать или поесть – и раз уж она уважает чувства Лайонела сейчас, потому ему тоже придётся уступить ей в те часы, что они будут ехать в поезде за город к старому мастеру.

Шрайки предупредили, что придётся постараться, чтобы убедить его взяться за работу, и даже дали двойную сумму – глава семейства был полон желания помочь, и потому Карла была уверена, что у них всё получится. А потом они отблагодарят своих друзей. Как – ещё придумают.

Впрочем, эта древняя дружба существовала на зависть многим родам, чьи потомки объединялись в браке, да и вообще жили рядом, почти в одном доме, но особой привязанности друг к другу не испытывали. Это, в основном, касалось «умников»: уж больно независимы и мнительны были Саду, уж больно непосредственны и увлечены своим делом Брэйны, слишком подозрительны Фласки – вряд ли их могла скреплять такая же крепкая дружба, как Фетрони и Шрайков.