Игра не для всех. Сталинград

Самсонов очень сильно исхудал, и какая-то синюшняя бледность его кожи вкупе с безжизненно закрытыми, запавшими глазами заставили сердце Мещеряковой болезненно сжаться… В этот же миг заработал механизм автоматической подпитки глюкозой, работающий строго по определенному циклу, в очередной раз своевременно впрыснув в вену парня живительный раствор. Впрочем, глюкоза хоть и способна поддерживать жизнь в стремительно слабеющем теле, но в сущности, это и есть ее потолок. Оля вспомнила, с каким трудом начинала есть после вынужденной голодовки, каким сложным был выход с нее и внутренне содрогнулась, понимая, что и ее любимому все это предстоит…

А потом вдруг с отчаянием осознала, что «все это предстоит» ему только в случае огромного для него везения. Даже так — огромного везения для них обоих. И от этого стало еще больнее…

За спиной раздались негромкие, размеренные шаги. Мещерякова хорошо их знала, и если до недавнего времени человек, там много сделавший для того, чтобы ее вернуть, казался едва ли не единственным близким (из находящихся в сознании), то с каждым новым днем чувство благодарности трансформировалось во что-то темное и отталкивающее. Неприятие, раздражение, обида… Обвинение. В душе Мещерякова уже давно (и отчасти справедливо) обвиняла Александра в случившемся с ней. Но если с этим чувством она еще мирилась, то с осознанием того, что из-за ошибки «дяди Саши» в тюрьме из собственного тела и игрового процессора оказался единственным на земле парень, рискнувший ради нее жизнью — о-о-о, за это она едва ли не ненавидела своего «благодетеля». И хотя Оля старалась не давать волю чувствам, старалась скрывать свои эмоции, но копившиеся в душе неприязнь и раздражение прорывались все чаще, особенно в последние несколько дней. Всему виной были сны, из которых она запоминала далеко не все. Но и того, что она запомнила, хватало, чтобы понимать, какая опасность угрожает ее возлюбленному и какому риску он подвергается едва ли не ежедневно…

А ведь самым страшным здесь было понимание Александром происходящего. И то, что они оба ничего не могли изменить с падением в пропасть сердечной привязанности бездетного мужчины, в душе всегда мечтавшего стать отцом и девушки, так отчаянно нуждавшейся в родителях…

— Дядя Саша — от ее голоса вошедший в комнату чуть вздрогнул, услышав те привычные и родные интонации, что так его трогали — вы смогли что-то узнать? Хоть что-то?!

А вот в концовке вопроса прозвучали уже «те самые» отголоски обвинения и раздражения девушки, и Александр тяжело вздохнул:

— Немногое. Точнее, фактически ничего. Мы уже раз десять пробовали развернуть схему аварийного выхода, использовать новые варианты и каналы отключения игрового процесса, но каждый раз все просто… не работает. Банально отрубить электричество, изъяв резервные батареи капсулы — слишком опасно. Неоправданно опасно. Но не получается и войти в его игру с обычных капсул, отправить в нее другого персонажа. А ведь я готов!

Тут «интел» ни разу не лукавил — он действительно чувствовал огромную ответственность за паренька, и был готов рискнуть ради него «погружением» в нестабильную виртуальную реальность. Но еще большую ответственность он испытывал за сиротку из детского дома…

После недолгой паузы девушка спросила — причем откровенно ядовитым тоном:

— А что тогда удалось СДЕЛАТЬ?

Мужчина облегченно выдохнул, получив возможность хоть немного реабилитироваться:

— Мне удалось зайти в системные настройки и немного, скажем так, поэкспериментировать… Могу сказать, что кое-что мне действительно удалось! Скажем так, Рома теперь удачлив. Даже ОЧЕНЬ удачлив. И в пределах объективной истории любой поворот игрового процесса будет в его пользу. Снайперский выстрел навскидку — да пожалуйста. Упала граната рядом и не взорвалась — без проблем. Осечка автомата, направленного в его сторону — запросто!

Однако должного эффекта наигранно бодрый спич Александра не возымел:

— А если сверху упадет авиабомба? Тоже мимо, никакого вреда? Но тогда почему я видела ЕГО кровь на руках?! Почему бинтовала ЕГО раны?!

Девушка, не осознавая происходящего, перешла на крик:

— А если под ударом окажется не он, а я, мой персонаж — ему хватит везения спасти меня от очередного давящего траншеи танка? Что скажешь, дядя Саша?!

На последних словах девушка неосторожно дернулась, потеряла равновесие и неуклюже грохнулась на пол рядом с капсулой. Мужчина практически мгновенно подлетел, принялся помогать ей встать, но Мещерякова едва ли не оттолкнула его — а потом крепко ухватила за локоть и посмотрела прямо в глаза:

— Почему я вижу эти сны?! Почему во сне я проживаю происходящее с моим персонажем? Ты ЭТО смог узнать, дядя Саша?

«Интел» отвел взгляд:

— Нет. Но ведь я уже говорил: после твоего выхода капсула оказалась поврежденной. Процессор виртуальной реальности, блок подключения нейронных связей — все это буквально выгорело! Мне совершенно непонятно, как ты сохраняешь связь со своим персонажем, непонятно, почему время в игре Ромы замедлилось до нашего — но это просто факт, который приходиться принять…