Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса

Роу проделал и определённую редакторскую работу: он разделил на сцены и акты тексты тех шекспировских пьес, которые в Фолио печатались без такого деления, дал перед каждой пьесой полный список всех действующих лиц, обозначил, исходя из текста, места действия. Но нас, конечно, он больше интересует как шекспировский биограф, завершающий первый — и очень важный — период построения единой биографии Великого Барда. Мы видим, как она начала создаваться: через 50-70 лет после смерти Шакспера, по намёкам в Великом фолио и в надписи под стратфордским бюстом, по слухам, легендам и непроверенным данным, окружавшим и раскрашивавшим сначала совсем немногочисленные достоверные факты о жизни предприимчивого члена актёрской труппы и откупщика церковной десятины.

Происхождение многих слухов и анекдотов, вошедших постепенно в шекспировские биографии, не всегда легко установить, но ясно, что они возникли параллельно росту известности и славы произведений и самого имени Шекспира. Что же касается наивной доверчивости первых биографов, о которой часто говорят сегодняшние нестратфордианцы, то не забудем, что век научной истории тогда ещё не наступил, к тому же, самые удивительные подлинные документы об Уильяме Шакспере, такие, как знаменитое завещание, ростовщические судебные дела и т.п., ещё не найдены — они начнут попадать в руки исследователей лишь с середины XVIII века, а их осмыслением займутся только следующие поколения.

После Роу полные издания шекспировских пьес осуществили в том же веке Александр Поп (1725 г.), Льюис Теоболд (1733 г.), Томас Ханмер (1744 г.), Уильям Уорбертон (1747 г.), Сэмюэл Джонсон (1765 г.), Эдуард Кейпел (1768 г.), Джордж Стивенс (1773, 1778, 1785, 1793 гг.), Эдмонд Мэлон (1790 г.). А всего с 1709 по 1799 год в Англии вышло не менее 60 различного объёма изданий пьес Шекспира. Он признан классиком, более того — первым среди классиков мировой литературы. С XVIII столетия начинается кропотливая научная работа над текстами шекспировских пьес, и в этой области было сделано немало. Несколько хуже обстояло дело с шекспировской поэзией: даже такой крупный учёный, как Джордж Стивенс, много сделавший для изучения и переиздания пьес Шекспира, категорически отказывался включать в свои издания его поэмы, заявляя, что и самый строгий закон парламента не сможет заставить англичан читать их.

Что касается шекспировских жизнеописаний, то почти до конца XVIII века главным источником сведений для них, Шекспировым евангелием, остаётся очерк Роу (о дневнике Уорда и неоконченной книге Обри ещё не знают). Выдающиеся шекспироведы этого века А. Поп, Л. Теоболд, С. Джонсон продолжали развивать мысль Драйдена о величии Шекспира как Поэта, через которого говорила сама Природа и поэтому не нуждавшегося в книжном знании, чтобы творить подобно Ей. При этом систематизация и осмысление новых биографических данных о стратфордце занимали их несравненно меньше, чем кропотливая работа над шекспировскими текстами при их переизданиях и литературная критика. А тем временем стратфордские «реликвии» и «предания» множились в числе, подпитывая и укрепляя постепенно набиравший силу культ.

Юбилей

Заметным событием в становлении стратфордского культа стал так называемый «шекспировский юбилей». Собственно говоря, 200-летие Шекспира (Шакспера) приходилось на апрель 1764 года, но отпраздновать его собрались только через пять с лишним лет, в сентябре 1769 года. Руководил торжеством знаменитый актёр Дэвид Гаррик, относившийся к Шекспиру и его произведениям с молитвенным преклонением; в своём поместье он построил часовню, где поместил бюст Шекспира работы французского скульптора Рубильяка.

На берегу Эйвона в Стратфорде был сооружён специальный деревянный амфитеатр (Ротонда), сцена которого могла вместить сотню участников представления, а бальная площадка — тысячу танцоров. И вот 5 сентября 1769 года залп 30 пушек и колокольный звон возвестили начало празднества. Хор пёстро разодетых актёров под аккомпанемент кларнетов, флейт и гитар запел: «Пусть прекрасное солнце поднимается, чтобы отдать дань Шекспиру!». В городской ратуше (таун-холле) состоялся публичный завтрак, во время которого хор выводил: «Из всех Уиллов Уилл — это наш уорикширский Уилл», и даже: «Вор (thief) из всех воров — это уорикширский вор» (имелся в виду пресловутый эпизод с «браконьерством Шекспира» в парке сэра Люси). В церкви Св. Троицы бюст Великого Барда утопал в цветах, а хор и оркестр театра Друри Лэйн исполнял ораторию «Юдифь». Затем почитатели Барда, украшенные лентами всех цветов радуги (символизировавшими универсальность шекспировского гения), в сопровождении музыкантов отправились на Хенли-стрит, к «дому, в котором родился Шекспир», где распевали песню, сочинённую для этого случая Гарриком, прославляющую город, подаривший миру несравненного гения: «Здесь Природа пестовала своего любимого мальчика…» Вечером — пение, танцы, фейерверки.