Игра по-крупному

В середине ноября разыгралась отчаянная непогода -- летел мокрый снег, хлестал ветер с дождем, гремело железо, и Игорь, пропадая несколько ночей на холодильнике, простыл, стал надсадно кашлять, расчихался и тут же слег с температурой тридцать девять. Тетя Катя, осторожно постукивая в дверь, вносила в его комнату прикрытые бумажкой чашки с липовым или малиновым отваром и первым делом сообщала: "Никто не звонил. Я все время слушаю. Не беспокойтесь, не беспокойтесь. Позову..." -- "Да я не жду никого, -- вяло протестовал Игорь. -- Спасибо, тетя Катя..."

Ирина позвонила через неделю, когда Фирсов был уже на ногах и заклеивал в комнате окна. Она ровным голосом известила, что была в больнице, а теперь вернулась к родителям и намерена жить у них.

Игорь воздержался от расспросов о диагнозе -- он все понял.

-- Ну, что ты молчишь? -- спросила Ирина. -- Тебе неудобно разговаривать?

-- Да нет, удобно. Тебя слушаю...

-- Я хочу сказать, Игорек, чтобы ты меня больше не ждал. Ты теперь и без меня сообразишь, что к чему. Правда?.. Будем считать, что практика закончилась...

-- Как ты себя чувствуешь? -- спросил Игорь.

-- Нормально. Я думаю, тебе надо жениться, Игорек... Теперь у тебя все будет нормально...

-- Спасибо за совет.

-- Не за что. Большому кораблю -- большое плавание... В добрый путь, милый.

-- Твой халат здесь висит, -- вспомнил вдруг Игорь.

-- Халат? -- усмехнулась Ирина. -- Это очень важно. Очень. Просто не знаю, как я буду без халата...

-- И бусы, -- негромко сказал Игорь. -- Синие. Ну те... Они тебе, кстати, очень идут.

-- Бусы, -- повторила Ирина. -- Да, пожалуй, идут...

Эти бусы из густо-синих стеклянных горошин Ирина, раздеваясь, оставляла на шее, потом они находили им самое неожиданное и проказливое применение.

-- Выброси их, чтобы не попались кому-нибудь на глаза. И халат выброси, я разрешаю. -- Ирина помолчала. -- Даже прошу...

-- А ты не хочешь зайти?

-- За бусами?.. -- тихо спросила Ирина после паузы.

-- Не только...

-- Ты думаешь, стоит?.. -- растерянно проговорила Ирина.

-- Не знаю, товарищ учитель, вам виднее... Может, вы захотите принять у меня экзамены, выдать диплом. -- Фирсов не хотел этого говорить, но сказал. "Черт меня дернул", -- тут же подумал он.

-- Нет, -- печально сказала Ирина. -- Ты уже сдал все экзамены...

-- Ну, как знаешь...

Ирина долго молчала, и он обеспокоено подул в трубку: "Алло! Ирин!" И тотчас же раздалось звяканье положенной на аппарат трубки и коротко загудело.

Фирсов подумал -- не перезвонить ли, чтобы подбодрить ее после больницы, и уж если расстаться, то без недомолвок, но по тускло блестящему паркету коридора, прицеливаясь взглядом к телефону и поигрывая записной книжечкой, уже плыла Галя в полосатом махровом халате, и он направился к своей комнате.

-- Игорек, вы уже выздоровели? -- усаживаясь на сундучок, пропела ему вслед соседка. -- Рада за вас, рада...

-- Спасибо... -- бормотнул Игорь, открывая дверь.

Он подошел к окну, рассеяно оглядел полоски бумаги на подоконнике, тазик с клейстером, крупные клочья ваты и подумал, что звонить Ирине он, пожалуй, не будет.

Игорь знал -- появись Ирина в его комнате и... Он подойдет к ней, обнимет за талию, чмокнет в ухо, она вздрогнет: "Что ты со мной делаешь. Выучила на свою го...", он залепит ей рот поцелуем, они провалятся в душную пропасть дивана, пальцы забудут стыд, и он шепнет ей слова прощения, от которых потом, когда все пройдет и останется лишь ощущение расслабленной пустоты, не сможет отказаться. Нет. Не звонить. Не давать надежды ни ей, ни себе... Расстались, и баста. Она сама сказала, что больше не придет. Сама... Она сделала аборт и теперь выжидает, что он предложит начать с нуля... Нет. То августовское утро всегда будет стоять между ними. Игорь намазал полоску бумаги клейстером и приложил к оконной щели. Пригладил тряпочкой. Как там написано в книге? "Повышенная сексапильность молодых людей часто ставит их в зависимое положение от своих партнерш, что последние зачастую используют для достижения своих личных интересов". К черту повышенную сексапильность! Он молод и найдет себе девушку... Игорь замер с тряпкой в руке. Или позвонить?..

Вечером, расстилая на диване гремящую крахмалом простыню, Игорь вспомнил о бусах и достал их. Ультрамариновые стекляшки вспыхнули желтыми отраженными огоньками люстры, заскрипели в ладони и с тихим щелканьем скользнули по нитке, когда Игорь ухватил их за расцепленный замочек и дал качнуться на манер маятника. Игорь прижмурился на мгновение, не давая нахлынуть воспоминаниям, быстро открыл шкаф и ссыпал в карман Ирининого халатика, висевшего на гвоздике.

На следующий день с утра он отправил Ирине бандероль: халат, завернутый в плотную упаковочную бумагу. И долго бродил вдоль Карповки, трогая влажные холодные ограждения набережной и пытаясь разобраться в горьком чувстве: его предали? или он предал? или просто поиграли и разошлись?..

7.