Игра с огнем

Многие преподаватели, у кого не было занятий во вторую смену, пришли из дома и мало походили на школьных учителей. На них были обычные джинсы и свитера, волосы у женщин завязаны кое-как, лица без макияжа, от физрука недвусмысленно пахло пивом, но учительница, которую назвали Елизаветой Николаевной, выглядела так, будто готовилась войти в класс. Только журнала и указки в руках не хватало, хотя Максим точно знал, что она была одной из тех, кого вызванивали из дома. И только когда она подошла к нему вплотную, он понял, что к внезапному посещению школы она тоже была не готова. Узкая юбка, белая блузка и строгие очки в стильной оправе никак не сочетались с растрепанной прической. Тугой узел на затылке шел бы ей куда больше.

— Елизавета Николаевна, — без тени улыбки, строго, как и полагается учительнице, представилась она, когда он назвал себя, и первой протянула ему руку. Максим пожал горячую узкую ладонь, отметив про себя, что она тоже не сочетается с ледяным образом Снежной Королевы. — Как я уже сказала, едва ли смогу вам помочь.

— И тем не менее, может быть, пройдем в ваш кабинет? Я задам всего несколько вопросов.

Она коротко кивнула и направилась к выходу из актового зала. Пока они поднимались по лестнице, Максим продолжал ее разглядывать. Он узнал голос: это была та самая девушка, подруга Виктории Архиповой, которая встречалась с Ингой Подгородцевой на Заболотной дороге. Он еще тогда обратил внимание на ее удивительно правильную речь и четкую дикцию и гадал, кем она может работать. Оказывается, вот кем. Как все-таки тесен мир! Особенно заключенный в бескрайние леса и зыбкие болота. Интересно, что она преподает?

Кабинет находился на втором этаже, первый у лестницы. Максим редко ходил на школьные собрания, обычно Яна не давала повода для вызовов родителя на ковер и успешно справлялась с доставкой необходимой информации, поэтому в школьном классе он был в последний раз уже очень давно. Над большой, идеально чистой доской висел английский алфавит, а по стене напротив окна были развешаны таблицы с какими-то правилами. Максим в школе учил немецкий, поэтому понятия не имел, что это за правила. Значит, Снежная Королева преподает английский? Уж не та ли это учительница, которая обещала помочь Яне с покраской волос? Мир еще теснее, чем казался.

Елизавета Николаевна не стала задерживаться в классе, сразу же шагнула в подсобку, которую делила на двоих с убитой Соболевой. Максим вошел следом за ней и остановился посередине, осматривая помещение. Оно было небольшое, узкое, сильно вытянутое в длину, без окон, с двумя дверями, расположенными друг напротив друга. Одну стену занимал старый шкаф со стеклянными дверцами, доверху забитый плакатами, учебниками и пособиями. Напротив стоял широкий стол, внезапно девственно-чистый, а в самом дальнем углу пылилась тумбочка с покосившейся дверцей, на которой стоял электрический чайник и одна кружка. Максим был уверен, что это кружка Соболевой. Холодная красавица Елизавета Николаевна никак не вязалась у него с образом женщины, способной оставлять вещи в неположенных местах.

— Вот эту комнату мы и делили на двоих с Мариной Петровной, — сказала Елизавета Николаевна, оставляя дверь чуть-чуть приоткрытой. Как будто давала себе возможность сбежать. — Не знаю, по какой причине мои коллеги решили, что я знала ее лучше других. Мы практически не общались.

— Я могу немного осмотреться здесь?

— Да, конечно.

Максим медленно обошел кабинет, заглянул во все дверцы шкафа, прошелся пальцами по учебникам и методичкам, затем направился к столу. Выдвинул один ящик, второй, а третий оказался заперт.

— Что здесь?

— Здесь мои вещи. Я всегда запираю ящики, которыми пользуюсь сама.

— Я могу взглянуть?