Игра с судьбой. Боярин

- На кой же им Невский живьем сдался? – задал очередной вопрос Евлампий.

- Какой Невский? – не понял я и, судя по взметнувшимся под папаху бровям собеседника, сообразил, что только что сморозил какую-то глупость.

Ё-моё, так это ж Светлейший Невский! Что-то я не помню никаких Невских в моем мире, кроме того Александра, который шведов под лед пустил.

- Пан генерал, - раздался из-за спины голос Чиниги. – Хлопцы зробыли все, як вы повелели. Будем уходить, чи шо?

Бородач, оказавшийся генералом, некоторое время переводил взгляд то на появившегося пана Чинигу, то на меня. Видно, в его голове толкались две мысли, пытаясь завладеть вниманием – мысль о том, что я не знаю, кто таков Невский, и мысль, связанная с сообщением Чиниги.

- Следы хорошо запутали? – наконец спросил он вислоусого, поднимаясь и плотнее запахивая черный полушубок.

- Все як вы приказали, пан генерал.

- Тогда пошли. А этого, - генерал кивнул на меня, - пусть на прицеле ведут. Ежели бежать надумает – стрелять.

- Мабуть, связать ёму руки? Дюже прыткий ций чоловик.

- Нешто быстрее пули? – бросил бородач и, посчитав разговор оконченным, двинулся к просеке в кустарнике.

- Мабуть, быстрее, - пробормотал в усы Чинига, опасливо косясь в мою сторону, вероятно вспоминая, как ночью караульный Панас, целясь в меня, застрелил своего товарища.

***

Один из сопровождающих постоянно тыкал в спину стволом. Второй, из-за узости, протоптанной в глубоком снегу тропинки, шел позади товарища, но тоже держал ружье наготове. Следующий впереди Евлампий изредка оглядывался, словно убеждаясь, что я все еще не сбежал.

Интересно, если я сейчас схвачу ствол, ткнувшийся в поясницу и направлю в бородача, будет ли шанс у сопровождавшего меня хлопца не пристрелить генерала? До чего же заманчивая идея. Жаль, самоубийственная. Если даже второй конвоир промахнется, то все равно убежать по глубокому снегу не получится. Ночью еще можно было бы рискнуть, но, к сожалению, уже полностью рассвело.

Куда мы идем? И где, в самом деле, князь со спутниками? Неужели все-таки порешили? Жаль, если так. Их компания нравилась мне гораздо больше этой. Эх, протянуть бы до ночи, тогда можно будет попытаться сделать ноги. Вот только куда?

За размышлениями не обратил внимания, долго ли шли. Однако не менее часа – точно. Вот между стволов показалось бревенчатое строение, и вскоре вышли на обширную поляну. В центре стояла небольшая избушка с крытой щепой крышей и каменной трубой, курившейся еле заметным дымком. Рядом находился рубленый сарайчик, у низких дверей которого топтался часовой.

Завидев нас, часовой радостно замахал кому-то из конвоиров.

- Гринька, подь сюды. Покарауль трохи, бо мне до ветру трэба, вже мочи нету.

- Ну и что мне с тобой делать, боярин? – не обращая внимания на перебранку часового с конвоирами, обратился ко мне бородач. – Без присмотра оставить не могу, ибо не доверяю. А к энтим бросить, так забьют ведь, а? Может, расскажешь все как есть, а я тогда и подумаю, как с тобой быть? Как звать-то тебя, запамятовал штой-то? Больно уж длинно ты прошлый раз назвался. Я хоть и в генеральском чине, но люблю по-простому чтоб, без энтих регалий и церемоний.

- Дмитрий я, Станиславович. А ежели по-простому, то господин дженераль-электрик, - я представился именем знаменитой электрической компании. – Так что мы с тобой Евлампий, в некоем роде коллеги.

- Чего? Кто мы?

- Коллеги. Ну, вроде как в одном чине, - со вздохом пояснил необразованному бородачу. – Оно конечно генерал-электрик звание практически маршальское. Но я не заносчив, так что обращайся ко мне без излишних расшаркиваний.

Глядя на окончательно сбитого с толку мужика, снисходительно хлопнул его по плечу и прошел в сторону избушки, бросив на ходу:

- Ладно, Евлампий, пошли в дом. Чего торчать-то на морозе? Чай, уже и позавтракать пора.

Конвоиры машинально двинулись следом, почтительно обходя остолбеневшего генерала.

- А вас, хлопцы, кто приглашал? – я с удивленным возмущением обернулся к ним. – Нарубите-ка лучше дровишек да подмените этого бедолагу, не то обделается в штаны.

Кивнув на часового, увидел, что того и след простыл. Видать, конкретно прижало.

В это время на тропинке показались Чинига и пятеро следовавших за ним подчиненных.

Говорят, наглость – второе счастье. Не знаю, будет ли мне счастье, но я опять не смог остановить прущую из меня наглость и, изобразив гнев, заорал на вислоусого:

- Что за разгильдяйство, пан Чинига?! Почему на посту отсутствует караульный?! Ежели что, головой ответишь! Развел тут бардак! А ну, быстро навел порядок!

Начавший было что-то говорить генерал, вновь заткнулся. Пан Чинига, остановленный моим криком, смотрел на Евлампия Савина, вероятно, пытаясь услышать хоть какие-то объяснения.

- Ось… Ось… Шо це такэ, пан генерал?

- А запри-ка этого говоруна вместе со всеми, - наконец вымолвил бородач.

- Кого? Чинигу? – я сделал последнюю попытку заговорить врагов до смерти, понимая, что хуже уже не будет.

Евлампий лишь недовольно зыркнул и поторопил Чинигу:

- Да пошевеливайся! И караульного поставь. Да всыпь плетей тому засранцу.

Пленение пленителей