Игра с судьбой

– Да. Сейчас наш ход. Джексон решил, что сначала мы будем просто наблюдать. Он поставил на поле Бастиона и двух пешек. Они следят за границей. Если видят белых игроков, сообщают Джексону, сколько их и какие это фигуры. После чего Джексон решает, атаковать ли и как это делать.

– Но в Честерфилде все студенты должны сдавать свои телефоны во время рабочей недели, – вымолвила я.

Кит и Перо обменялись взглядами.

– Это, конечно, просто прием, с помощью которого они хотели убедиться, что у тебя больше нет телефона, – объяснил мне Кит.

Я вздохнула. Да, это имело смысл – таким образом они помешали мне установить контакт с внешним миром. Неудивительно, что Ларк чудесным образом снова и снова находила свой телефон.

Я медленно начала задаваться вопросом, сколько еще лжи мне наговорили в Честерфилде. Но в данный момент важнее были другие вещи.

Я нахмурилась.

– Почему белые игроки должны выходить на поле, когда ваш ход? Тогда они фактически становятся добычей.

Кит усмехнулся.

– Совершенно верно. По этой причине Честерфилд выйдет на поле только незадолго до полуночи. Тогда – хотя для них есть опасность быть обнаруженными нами – если они будут быстрыми и ловкими и продержатся до полуночи, все перевернется, и добычей станем мы. Часто бывает, что охотник внезапно становится жертвой, и, если мы не будем знать, сколько белых игроков в реальности находится на поле, может случиться так, что они окружат нас и вырубят.

– О… все это выглядит очень запутанно, – обеспокоенно сказала я.

Кит рассмеялся и убрал за уши несколько прядей волос песочного цвета. Они слегка торчали, что выглядело довольно мило.

– Я не завидую Королю, ведь он всегда должен все учитывать. Одно неверное решение, и он может потерять всех своих игроков за одну ночь. Джексон должен невероятно точно спланировать все заранее и попытаться оценить, какие фигуры Винсент отправит на поле в полночь.

Я в последний раз изучила карту и нерешительно улыбнулась.

– Спасибо, что объяснили мне все это, – сказала я, и все улыбнулись в ответ. Все, кроме Эмбер.

– Ладно, пойдем, – сказал Хок, которому, похоже, тоже не нравилась слегка напряженная обстановка.

– Что вы, два красавца, задумали? – поинтересовалась Перо.

– Осмотр достопримечательностей. – Хок усмехнулся и потянул меня прочь.

Мы спустились по лестнице и попали в прихожую, похожую на ту, что была в Честерфилде – пол из черно-белого мрамора, и наши шаги гулко отражались от стен.

Затем мы покинули Сент-Беррингтон через главный вход. Это оказалось так просто. Нас никто не остановил.

Рядом с озером, занимавшим половину парка, проходила покрытая гравием дорожка, ведущая прямо в темный лес. Если бы у Хокинса не было снайперской винтовки за плечом, все это выглядело бы почти как прогулка с другом. Или как свидание. Я изучала юношу рядом с собой.

Черная шапочка, из-под которой выглядывали несколько непослушных прядей волос. Лицо с тонкими чертами и миндалевидными глазами.

У меня сжалось сердце.

– Могу я тебя кое о чем спросить?

– Спросить можешь. Только я не гарантирую ответ.

– Почему ты отпустил меня тогда, а сразу не сказал Джексону, что я могу видеть Ткачей проклятий?

Хок молчал. Так долго, что мы уже оказались на лесной границе, окруженные запахом мха и хвои. Я думала, он мне не ответит, когда, в конце концов, Хок все-таки сделал это.

– До тебя я был последним, кто вышел на поле, – поведал он мне.

– Я этого не понимаю. Я думала, здесь все знают, что происходит. Разве все вы не выросли вместе?

Хок кивнул.

– И да, и нет. В отличие от большинства здесь я не вырос в Сент-Беррингтоне. Я из в приюта. Миссис Грейсон нашла меня и привезла сюда. Мне потребовалось довольно много времени, чтобы смириться со сложившейся ситуацией, но эта игра по-прежнему кажется мне… неправильной. – Он наклонил голову и, казалось, прислушался. Ветер шумел и хлестал меня по лицу прядями волос, которые я забыла убрать в хвост. – Я думаю… – продолжил он, – Джексон, Изольда и остальные уже так давно варятся в этом аду, что даже не знают, каково это – жить без него. Для них все это безумие – их дом, и, с их точки зрения, все происходящее здесь имеет смысл, хоть и извращенный. Им трудно понять ужас, который испытываешь, когда тебя бросают в эту игру неподготовленным, и ты понимаешь, что выхода нет. Поэтому… Я надеялся уберечь тебя от такой судьбы. Если уж я не могу спасти себя, то, может быть, спасу хотя бы девушку с печальными голубыми глазами. – Он улыбнулся, и мне пришлось сглотнуть.

– Ты был в приюте? – осторожно спросила я. – Как это произошло? Я думала, все семьи здесь… – Я скрестила пальцы друг с другом, в подобии молнии.