Игра (СИ)

Малфой, видимо, тоже это заметив, опять усмехнулся, потом вздохнул, словно решаясь перед прыжком, и, наконец, заговорил непривычно и быстро, словно боясь, что Гарри его опять оборвет:

— Так вот, однажды… Однажды я понял, Поттер. Что ничего от тебя не дождусь. Ни твоих слов, ни любви. Ни тебя самого, — Гарри невольно дернулся, и Драко снова предупреждающе сжал плечо, приказывая не шевелиться. — Ты сейчас все правильно просчитал. Все верно подметил. Только ошибся в одном. Это уже ни на что не могло повлиять. Потому что… Потому что я сильно любил тебя. Слишком сильно. С самой школы. Любил. Люблю. И знаю, что буду любить. Наверное, меня кто-то проклял. Это я каждый день боюсь, что ты с кем-нибудь там… в Аврорате, — Драко выдыхал эти слова тише и тише, откровенно стыдясь своих чувств. — Это за тобой бегают толпы. А я никогда не буду тебе изменять. Я просто этого не умею. Не знаю, кто там и как развлекался с моей обороткой… Но ты всегда можешь мне верить… Я только твой, просто не могу по-другому. Каждый день, каждый час. Сколько мы будем вместе. Столько, сколько ты сочтешь нужным. Пока не надумаешь избавиться от меня… — его голос невольно дрогнул, но, тяжело сглотнув, он ровно закончил: — Потому что сам я уйти от тебя не смогу. А сейчас… А сейчас, Поттер, я выйду из комнаты, и только тогда ты обернешься. А когда ты пойдешь следом за мной, я очень хочу, чтобы мы с тобой оба забыли этот разговор навсегда.

Драко тихо выскользнул из темной гостиной так бесшумно, как умел только он, а Гарри еще какое-то время стоял в тишине, не в силах поверить тому, что услышал. Надменный Малфой, красивый до умопомрачения, холодный и отстраненный всегда и везде, кроме их любовного ложа, сказал ему… он сказал…

Гарри порывисто развернулся, ища его взглядом, но комната давно опустела.

— Драко, — пробормотал он, пытаясь очнуться от морока. — Драко! — выкрикнул он, бросаясь за ним в коридор.

Вдалеке хлопнула дверь. Встречный домовик поспешно махнул ему лапкой в сторону сада, и Гарри, благодарно ему кивнув, вылетел на крыльцо.

— Малфой! — с облегчением выдохнул он.

Привалившись к колонне, Драко небрежно пускал облака сизого дыма в струи дождя. Оглянувшись на Гарри, он усмехнулся ему ровно и холодно, как всегда, одними губами. Но теперь Гарри заметил, что в самой глубине серых глаз притаились горечь и страх. Как он не видел этого раньше? Слепой, недалекий аврор, не видящий того, что у него было прямо под носом.

— Говорят, дождь зарядил на неделю, — Драко, уверенно взяв светский тон, рассеянно кивнул на мелкие лужи с расходящимися пузырями.

Но Гарри меньше всего был настроен сейчас говорить о погоде. Решительно шагнув вперед, он молча опустился перед замершим Драко на колени, обхватывая руками за бедра и утыкаясь лбом в живот.

— Я очень люблю тебя, Драко, — пробормотал он в жесткую мантию. — Прости, что не говорил, прости, что такой идиот… Думал, так сильно люблю тебя, что ты и так это знаешь. Не можешь не знать. Только слепой не увидит, что ты для меня — всё. Я люблю тебя больше жизни. Никогда не изменю тебе. И никогда не уйду. Если не выгонишь. Не выгонишь? Драко?

В ожидании приговора, Гарри уткнулся в него еще сильней, впиваясь пальцами в бедра, показывая, что никогда и никуда его не отпустит, и все равно вздрогнул от теплой ладони, опустившейся на затылок.

— Вы как были кретином, так и остались, господин главный аврор, — Малфой картинно вздохнул, и Гарри, представив, как тот закатил глаза, с радостным облегчением выдохнул и еще сильней, еще глубже зарылся лицом в плотную ткань. Сильные пальцы благодарно и нежно вплелись в его волосы, а голос, прикрытый привычной насмешкой, внезапно дрогнул и сбился. — Сам бы подумал своей ушибленной головой. Даже если и выгоню… Разве это хоть что-то меняет?

Неожиданным рывком Драко дернул Гарри к себе, заставляя подняться, вжал в колонну спиной и, впившись глазами в лицо, то ли спросил, то ли потребовал:

— Мой?

Гарри осторожно отвел с лица промокшую светлую прядь. Неужели можно больше не скрывать свою нежность?

— И больше ничей.

— Идиот.

Драко попытался усмехнуться с привычным пренебрежением, но усмешка не получилась — вместо этого он улыбнулся Гарри криво и жалко, но с таким облегчением, словно так до сих пор и не верил. Продрогший, любимый, родной.

Унылый дождь продолжал занудно стучать по крыше, по гравию, по траве, но Гарри уже было не до него.

— Замерз? Иди ко мне, Драко…

Он распахнул мантию, то ли забирая его, то ли отдавая себя целиком, чувствуя, как в груди разгорается жаркое солнце.

Потому что иногда дождь — это просто дождь. Вода с неба. Был и не стало.

========== «эмоции» ==========

Под пальцами теплая кожа, на ней порезы и ссадины, которые так легко стирать заклинаниями. Драко ощущает почти физическое блаженство от того, что может прикасаться к нему, но тот, как обычно, молчит, привычно не замечая его; молчит, уперевшись в стену тяжелым, невидящим взглядом. В груди снова щемит. Эмоции — роскошь для колдомедика. Но Драко ничего не может с этим поделать. Он любит его. Любит забирать его боль.