Игра (СИ)

— Ко мне? — растерянно повторяет Малфой. Сейчас он выглядит так комично — с удивленно-приоткрытым ртом и почти по-детски округлившимися глазами, что Гарри не выдерживает, снова фыркает и возвращает Малфою его же собственный комплимент:

— Не тупи, — он смотрит на потерявшегося Малфоя и мстительно добавляет: — Идиот.

Но тот, будто не замечая грубого слова, продолжает на него смотреть растерянно и непонятно, а кроме того Гарри чувствует, как холодные пальцы у него на горле нервно дрожат. Толком еще не понимая, что делает, он накрывает холодную руку своей, чтобы унять эту дрожь, и говорит, чувствуя, что тоже начинает подрагивать вслед за Малфоем, как будто дрожь от желанной руки перебралась прямо в душу:

— К тебе. К кому же еще. Только сейчас это понял?

Он устало глядит на Малфоя. Он, и правда, смертельно устал. Любить без ответа.

Еще какое-то время Малфой недоверчиво и недоуменно смотрит на Гарри, а затем его лицо проясняется:

— Зато, похоже, до тебя даже сейчас не дошло, — злорадства в его голосе хоть отбавляй. Он торжествующе смотрит на Гарри, но потом его лицо неуловимо меняется и он выдыхает: — Придурок, да я бы мог полюбить тебя только за то, что ты спасаешь мой мэнор.

Гарри неуверенно пожимает плечом. Рассеянно смотрит на его растрепанный воротник и растерзанный галстук. Из всей его речи он слышит и понимает только одно:

— Ты мог бы меня полюбить… — он настолько подавлен, что Малфой коротко выдыхает и, словно сраженный его тупостью, снова роняет голову ему на плечо. Уже почти привычным движением. Неужели к этому можно привыкнуть?

Гарри щекой чувствует мягкость его волос, тепло его тонкого тела и легкий запах сирени. Откуда в зимнем переулке сирень? Он невольно тянется за этим призрачным запахом, осторожно ведет по виску и зарывается носом в светлые волосы, которые все сильнее пахнут цветами и летом:

— Но не полюбил, — шепчет он, закрывая глаза. Не стыдно признаваться в своей слабости, если не смотришь.

Поэтому Гарри не видит, что какое-то время Малфой глядит на него так, словно задыхается в чем-то одуряющем, невыносимом:

— Не полюбил, — покладисто соглашается он, но прежде чем Гарри успевает отпрянуть, обхватывает в ладони лицо и, коротко и зло прижавшись губами к губам, тихо шепчет в приоткрытые губы: — Потому что больше некуда, идиот. Хоть это ты способен понять?

И Гарри послушно кивает, хотя по правде не понимает уже вообще ничего. Кроме того, что губы у Малфоя горячие и сухие. И что целуется он так, что за это весь мир не жалко отдать, все планеты и звезды. И что когда Малфой оттягивает пальцами воротник и рвет галстук с шеи, идиотом станет любой, потому что думать все равно нечем. А еще, что Гарри безумно любит сирень.

========== «камин» ==========

Объятия, которые были вчера. Крышесносные поцелуи. И наивное “я люблю”, которое колется больнее всего. А вдруг это все-таки правда?

Драко морщится, он не верит в счастливые сказки. Стараясь двигаться по возможности тише, он выскальзывает из кровати.

Поттер спит, завернувшись в уютный кокон, подсунув кулак и подушку под щеку, припухшие губы чуть приоткрыты. Драко больно смотреть. Потому что невозможно любить с такой силой. Когда эта сила сильнее тебя. И ты каждую секунду чувствуешь себя проигравшим.

Одежда, ведомая заклинанием, обхватывает тело привычно и тихо; сама собой расходится смятая ткань. Смятая сильными руками аврора. За окном шумит новый день, подавляя реальностью, и теперь, при свете яркого солнца, Драко не верит в то, что ночью все это было. Потому что так не бывает. Потому что он должен уйти. Уйти навсегда, прежде чем увидит разочарование и стыд в зеленых глазах.

Галстук чуть шуршит, оборачивая шею в тугой узел, и Поттер, видимо, это услышав, тихо стонет, возится, и, наконец, раскрывшись, раскидывается на кровати. Драко, не удержавшись, бросает на него беглый опасливый взгляд и замирает. Тело, укрытое вчера темнотой, сегодня можно разглядеть во всем совершенстве: горы мускулов, мышц, темные ореолы сосков и упругая гладкая кожа, чуть тронутая загаром, неизвестно откуда взятым зимой. А по рукам и груди — росчерки тоненьких шрамов. Что с ними делают в этом гребаном Аврорате?

Поттер красив настолько, что ноги сами собой примерзают к полу, а во рту царит великая засуха. Гарри снова стонет, прикрывая глаза рукой, словно пряча глаза без привычной защиты очков, и вздрагивает во сне так, что Драко колет в самое сердце. Можно ли любить кого-то сильнее?

Больше всего на свете Драко сейчас хочется сжать, обхватить это прекрасное тело, чтобы утешить, чтобы сберечь его сон. Но он должен, он обязан уйти, чтобы хоть раз в жизни выиграть. Иначе перестанет себя уважать. Остается одно: нервно сглотнуть и закрыть глаза. Чтобы не видеть, от чего ты уходишь. От кого ты уходишь.

Драко кусает губы и стискивает кулаки, навсегда прощаясь с любовью. Он должен, он должен уйти.

Шаг к камину. Еще один шаг.

Отпусти меня, Гарри. Пусть я умру без тебя, но ты об этом уже не узнаешь.