Игра снайперов

Джуба любил патроны. Любил собирать их, рисовать их в воображении, чувствовать их вес, перекатывать их на ладони. Эти десять штук он обработал ацетоном еще в Вайоминге. Теперь его руки были затянуты в резиновые перчатки, поэтому следователи не найдут на гильзах никаких следов Джубы – тем более что на латуни крайне редко остаются отпечатки пальцев.

Он внимательно осмотрел каждый патрон: 91,2 грана бездымного пороха «Ходгдон Х1000» (легкий перегруз) в однократно стреляной гильзе «Хорнади» с капсюлем «Федерал 215-М магнум». Гильза отшлифована так, что шероховатости полностью отсутствуют. Дульце сточено, и в том месте, где гильза контактирует с пулей, толщина латуни составляет ровно 0,004 дюйма. Каждая гильза проверена на соосность – отклонение не более 0,001 дюйма, точнее не бывает, – и закалена, чтобы добиться максимальной прочности. Пули заточены с помощью матрицы «Уидден», что улучшает показатели точности при стрельбе на дальние дистанции. В итоге следствие выяснит, что все эти изящные штрихи сделал сам Брайан А. Уотерс, чемпион по стрельбе и большой специалист в деле перезарядки патронов. Через несколько недель криминалисты проведут в доме Уотерса самый тщательный обыск. Изучив гильзу, любой поймет, что этот патрон изготовил человек из Альбукерке, очередной одинокий стрелок, который залег на поросшем травой холмике – или засел в квартире на седьмом этаже – и выразил всю свою ненависть, пролив кровь человека, чья смерть изменит все мироустройство.

Один за одним он вложил все десять патронов в магазин «Экьюрэси интернэшнл», чувствуя, как по мере наполнения пружина сопротивляется все сильнее. На последнюю гильзу пришлось нажать изо всех сил, чтобы патрон встал на место у задней стенки магазина.

Все! Заполненный до отказа магазин – отдельная песня. Держишь его в руке, чувствуешь его тяжесть, напряжение сжатой пружины, готовность откликаться на движение затвора, посылать патроны в патронник, один за другим, принося их в жертву богам войны.

Джуба вставил магазин в винтовку, приподнял его вверх, и тот с приятным щелчком встал на место. Осталось лишь сдвинуть затвор вперед, и первый патрон окажется в патроннике. Позже в прицеле появится мишень, крошечная фигурка, а потом человек замрет – непременно замрет, – не ведая, что тем самым обрекает себя на смерть.

Джуба взглянул на часы.

Ждать оставалось чуть больше часа.

Время отдохнуть. Пожалуй, стоит помолиться, чтобы тело напиталось безмятежностью, а потом стать одним целым с винтовкой, с патроном, с миссией.

Вдруг он заметил движение. Но это был всего лишь вертолет, крошечная точка в нескольких милях от дома Джубы. Пилот готовился посадить машину на крышу одного из зданий в прекрасном городе на том берегу реки.

13:50

Она очень старалась. Видно было, как она старается. Она полностью отдалась делу, вложила в него все свои знания, все воображение, всю веру, все безмерное материнское горе, всю боль от изнасилований, побоев, восстановления после изнасилований и побоев, все, что она так хотела забыть. Она старалась изо всех сил.

Но всем было ясно, что миссис Макдауэлл не купилась.

– Можете ничего не говорить, – сказал Гольд. – У вас все на лице написано.

– Вы блестящие специалисты, каждый из вас, – произнесла она. – И вы прекрасно потрудились. Каждый штрих, каждый шаг, каждое умозаключение – за всем этим виден недюжинный интеллект. Все сходится, логически перетекает из одного в другое, от одной улики к другой, откуда ни посмотри, все хорошо с политической, культурной, религиозной точек зрения. Даже по их стандартам. Как мусульманка, как человек, не раз побывавший в Багдаде, как шпион-любитель, как жертва изнасилований, как побирушка, потратившая целое состояние, чтобы достигнуть этой же цели, – я вижу, что все сходится. И я рукоплещу вам.

– Но, – подхватил Гольд, – вы с нами не согласны?

Она улыбнулась, но улыбка была безрадостной. Все поняли: миссис Макдауэлл с прискорбием сообщает, что вы обосрались.

В кабинете было тихо и сумрачно: перегорела одна из ламп дневного света. Повсюду стояли люди-тени, а перед ними сидела растрепанная женщина без макияжа – у нее не было времени накраситься и привести себя в порядок, – в мешковатых джинсах, футболке с логотипом балтиморской частной школы «Бойз лэтин» и в скособоченных очках для чтения. Вид у миссис Макдауэлл был неважнецкий, но это не имело значения. Значение имела лишь ее реакция.

– Это у вас такое предчувствие? – уточнил Ник. – Или вы что-то заметили?

– Мне нравятся все составные части, но я не в восторге от целого. – Помолчав, она спросила: – А вам все нравится? Нет никаких сомнений?

– Я запрещаю своим людям отвечать на этот вопрос, – тут же сказал Ник, – потому что их слова помешают вам высказать собственное мнение и тогда от нашей встречи не будет толка. Смысл в том, чтобы вы говорили сами, без подсказок.

– Хорошо, попробую описать свои ощущения, – кивнула она. – Если сочтете мое мнение полезным, тем лучше. Сколько у нас времени?