Игра в …

Только начался урок математики. Молодой учитель математики часто взглядывал на Айбениз, и я ревновал ее. Мне казалось, что учитель думает о святых наших отношениях с Айбениз, может быть, даже чувствует температуру ее щек. Я не хотел, чтобы он так думал. Стрела этого «несчастного Меджнуна» не раз попадала в камень, этот сукин сын никак не мог как следует натянуть тетиву и выстрелить. Он не выпускал из рук расчески, наряжался, как артист Голливуда, и всякий раз причесывался, проходя мимо зеркала, оконного стекла и даже просто блестящего камня. Был всеобщим посмешищем. И теперь вот до чего дошел я, что и он надо мной хотел взять верх. Я дал себе слово по дороге домой отвязать бычков у них во дворе, приготовленных к его свадьбе.

Иногда я смотрел на Айбениз. Она по-прежнему не поднимала от парты головы. Я жалел ее от души, хотел встать, подойти, погладить ее по волосам, утешить. Пережить вместе эту позорную обиду было предназначено мне судьбой. И не нужно было это кому-то доказывать. Я думал о том, как буду по вечерам звать Айбениз на свидание, как вместе станем смотреть мы кино в клубе, который раньше был конюшней, о том, как все будут нам завидовать, о том, как вместе уедем в город учиться, где проведем прекрасные дни, если же станут слишком препятствовать нам, решил, что убегу из дома с нею вместе, и до конца жизни счастливо проживем мы в одной из пещер в горах. С такими мыслями под конец занятий я вновь посмотрел на Айбениз. Был последний урок, и она укладывала в портфель намокшие от слез книги. Учитель еще не вышел из класса. Красные щеки Айбениз были так хороши, что я, подойдя к ней, взял ее маленькие голубиные ручки в свои и осторожно нежным движением поцеловал ее в щеку. Все застыли, пораженные, на своих местах, а я, заложив руки в карманы, насвистывая, вышел из класса.

1999

Те красавицы, что были…

– Я тоже однажды был за границей, в Кактобеле.

– Где, где?

– В Кактобеле. То есть, говорится Кактобель, а пишется Коктобель – задумчиво произнес пожилой мужчина, не желая в очередной раз выслушивать жалобы своего молодого коллеги, якобы уставшего от заграничных поездок. Затем, не дожидаясь вопроса от собеседника, старик объяснил: «Правда, в то время Кактобель не считался заграницей, он входил в состав Советского Союза, но сейчас это считается заграница, а значит, и я когда – то был в другой стране».

– А где находится этот Кактобель?

– Немного дальше от Симферополя. На краю черного моря. Тихий поселок, окруженный горами, лесом и морем. Там было столько красавиц…Белые как снег… Нет, нет, что ты! – старик, взглянув в смеющиеся глаза своего молодого коллеги, смутился, покраснел. – Да Кактобель! В то время нас награждали на работе, кому – то давали деньги, кому – то машину, а вот мне дали «путевку» в Кактобель. Мы так обрадовались… Я ведь никогда не был за границей. Все, что я видел за свою жизнь, был лишь наш район и город Баку. Дети были еще совсем маленькие, но даже они прыгали от радости, и супруга радовалась… Я даже, на радостях, гостей позвал. Правда, угощал их не в ресторане, на это у меня не хватило бы средств, так, дома устроил маленький вечер. Я по натуре человек непьющий столько пропустил тогда, что лег спать прямо в одежде. А проснувшись утром, смутился. Хорошо еще, до вылета оставалось много времени. Это был единственный раз, когда я летал на самолете…

Из аэропорта мы поехали на автобусе. У них там автобусы не то, что наши: такие красивые, чистые, удобные. Ребята, я имею в виду наших старых товарищей по работе – сказал старик и перечислил их имена – очень уж хитрые были, почти каждый год ездили туда. А я был там в первый раз. Товарищем по комнате оказался один хохол, он только и делал, что пил с утра до вечера и забавлялся с девочками. Нет, нет, что ты! В то время мне уже было за сорок.

– В студенческие годы я тоже был там… – сказал молодой человек, чтобы подбодрить своего старика коллегу, – красивые места. Белые как снег девчата, леса…

– Да, тебе конечно можно, в то время ты, наверное, был совсем молодым и задорным парнем.

– Ну что Вы! – молодой человек не захотел обидеть своего коллегу-так иногда бывало…

– Море такое чистое и люди очень вежливые… А девчонки вообще не вылезали из воды или же весь день загорали под солнцем, клеясь ко всем, а в особенности к нашим чернякам. А они только того и ждали, ты ведь знаешь наших. Нет, нет, что ты! Я ни разу не искупался… Стыдился своего тела: тощий, нескладный, волосатый с ног до головы. Правда и на меня иногда засматривались, но…

– А наша русская учительница говорила, что женщинам больше нравятся волосатые мужики, якобы волосы делают мужиков привлекательней… – перебил старика молодой человек.

– Правда? А я и не знал… – старик произнес эти слова так тихо, словно в душе пожалел о своем невежестве.