Игра в четыре руки

Марьяна сегодня не одна, с ней подруга, тоненькая, как веточка, девушка кавказской наружности. Глаза — как ночь в горах… Она принесла бубен, и он нам тоже пригодится.

Ленка Титова из «Б» допела, отложила гитару. На этот раз «У Геркулесовых столбов» Городницкого. А что, народу понравилось… Потом наши классные читают стихи. Лермонтов, конечно, что ж еще? Кавказ, горы, «злой чечен ползет на берег, точит свой кинжал…»

Вот и наша очередь. Но сперва — небольшое вступление. Встаю.

— Сейчас говорили о войне на Кавказе. А вы знаете, что когда наступил мир, многие из тейповой, родовой то есть, знати, лучшие воины чеченского, ингушского, дагестанского и других горских народов, пошли служить Российской империи? Из них составили Кавказскую Туземную конную дивизию, и она наводила ужас на врагов.

Молчание. Слушатели озадачены — такого в учебнике нет. Галина одобрительно кивает, она-то в курсе, конечно. Расплывается в улыбке и завучиха — впрочем, кому об этом знать, как не местным жителям…

Марьяна растягивает меха бузики. Мелодия непривычна для уха москвичей — по сути, вариация чеченского зикра. Подруга помогает бубном.

Слова я выговариваю с нарочито гротескным псевдокавказским акцентом. Он тут еще не носит заведомо негативной коннотации — скорее комическую, из анекдотов про Гоги и «Армянское радио». Девушки подпевают, текст я им написал заранее.

Ми не знаю страха,
Не-е боится пуля,
Нас веду атака
Харабрый Мерчули!
Пушки ми атбили,
Зарядим ат души,
Вися Расея знаю —
Джигиты-ингуши!..

Рассыпчатая дробь бубна вторит резкому звуку бузики. И все, хватит ломать язык, тем более что автор текста самый что ни на есть русак.

Слово власти созывало
С гор наездников лихих,
Тесной дружбою сковало
Нас, вайнахов удалых!
Белоснежные вершины
Гор Кавказа, вам привет!
Я не знаю, исполины,
Вас увижу или нет!..

И припев, сразу подхваченный:

Так пей, друзья, пока нам пьется,
Горе жизни заливай!
На Кавказе так ведется:
Пей — ума не пропивай!..

Марьянина подруга вскочила и пошла, пошла по кругу в кавказском танце — мелкими шажками, бросая на парней огненные взгляды, бубен звенит, не переставая. Ребята аж привстали, глаз оторвать не могут… Наша Ленка Григорьева присоединяется к ней — красава, молодчина, так бы и расцеловал! Остальные хлопают, отбивая зажигательный ритм. Галина — того глядишь, сама сорвется в импровизированный круг, поводя полными плечами, раскинув руки, держащие кончики ее любимой пестрой шали… Ну вот, как в воду глядел — не усидела!

Рано утром, на рассвете
Полк в атаку поведут.
И, быть может, после боя
Нас на бурках принесут…

Кошусь на Миладку. Она сидит в углу, нахохлилась, что твой совенок. Аст тоже не брызжет энтузиазмом. Понимаю вас, друзья: после того, что мы испытали сегодня утром, нелегко восстановить душевное равновесие. Подмигиваю. Слабая улыбка в ответ.

Снова припев. Многие пытаются подтягивать:

…на Кавказе так ведется:
Пей — ума не пропивай!..

…а кто не поет — отбивает ритм ладонями, подошвами, стараясь поспеть за неистовым бубном…

Станет нам земля могилой,
Не оплачут девы нас,
Лишь трубач лихою трелью
Известит в последний час!..
Так пей, друзья, пока нам пьется,
Горе жизни заливай!
На Кавказе так ведется:
Пей — ума не пропивай!..

— Ох, Жень… — Галина пытается отдышаться. — Вот скажи: почему у тебя что ни песня, то про спиртное?

— Понятия не имею, — отвечаю. — Это уж вам виднее. Кто из нас учитель русской литературы? «Веселие на Руси есть питие» — так, кажется? Или вот еще: «Пьян, да умен — два угодья в нем!» Почем мне знать, откуда оно повелось? А ведь повелось же…

Оживление в аудитории — публика безоговорочно поддерживает предыдущего оратора. Школьная дисциплина трещит по швам, куда ей против исторически выверенных аргументов!