Игра в классики на незнакомых планетах

— Там долбаная куча денег. Заначка тех ребят, которые ограбили Датский королевский банк. Их потом перестреляли. Они притащили деньги сюда и спрятали все в могиле старого Йорика. Прямо в черепе. Кто его найдет, может сразу сваливать на Гавайи.

— А лучше в Аргентину, — предложил Горацио.

Гамлет поднялся:

— Да лажа это все. Череп Йорика всю жизнь стоит у мамы на туалетном столике. Она там держит бессмертники. Говорит, это икебана.

— Что ж ты так обламываешь, — огорчилась Офелия.

— Я знаю, — сказал Гамлет. — Уж я-то знаю. Это ведь моя мать его убила.

Они пошли вдоль заросшего вереском кладбища, переступая через плиты. Стало уже совсем темно; кое-где у могил вспыхивали блуждающие огоньки. Было спокойно и уютно. Гамлет про себя подивился — и чего отцу здесь не лежится.

Они выбрели на одинокую дорогу. С другой стороны дороги начинался лес.

— Эй! — вдруг обрадовалась Офелия и несколько раз подпрыгнула, хлопнув в ладоши. — Посмотрите!

В придорожных кустах стоял старый ободранный «Вольво». Колеса и руль с него давно сняли, приборную доску разворошили, и в окна без стекол виднелись порезанные сиденья.

— На абордаж! — Офелия припустила к машине и запрыгнула на пассажирское кресло. Горацио с гордым видом влез на место водителя.

— Детский сад, — вздохнул Гамлет. Он забрался на заднее сиденье и посмотрел в заросшее паутиной окно.

— Куда вам, синьора? — чопорно спросил Горацио.

— В Христианию, — распорядилась Офелия, задрав ноги на приборную доску.

Итальянец кивнул и взялся за воображаемый руль. Заиграло старое треснутое радио.

Офелия обернулась и увидела, что Гамлет всхлипывает, закрыв лицо руками.

— Ты чего? — Она неловко перебралась на заднее сиденье, путаясь в собственном плаще.

— Уйди в монастырь, — глухо сказал Гамлет, — к чему тебе плодить грешников.

— Everybody must get stone! — надрывался Боб Дилан.

Офелия потянулась к Гамлету, обняла, он уткнулся мокрым лицом в ее груди.

Через некоторое время Горацио оторвался от созерцания дороги и обнаружил, что в Христианию едет он один. Итальянец рванул дверцу машины, выскочил. Побежал прочь, в лесок. Гамлет завозился в объятиях Офелии; нога его запуталась в ее длинном плаще.

— А? — сказала Офелия.

Он высвободил ногу. Плащ порвался с треском. Гамлет выпрыгнул из машины, хлопнула дверь. Офелия осталась в одиночестве. Среди деревьев было душно и влажно, летало незаснувшее мошкарье.

— Чего ты, — сказал Гамлет. Горацио сидел, опершись спиной о дерево, и глядел в землю.

— Ва фанкулло, — отозвался он хмуро.

— Ну чего ты.

— Идите вы. Развлекайтесь.

— А пиво будешь? — вспомнил Гамлет. — Пиво же еще осталось. Она тебе нравится, что ли?

— Пиво, — презрительно сказал Горацио. — Пиво!

Но тем не менее встал и пошел с Гамлетом обратно к «Вольво». У машины Офелия танцевала, не заметив, что радио больше не играет.

— Он лежал в гробу с открытым лицом,
Веселей, веселей, веселей,
И пролито много слез по нем... —

пела она.

— Я поведу, — сказал Гамлет. Горацио молча сел на пассажирское сиденье.

В этот момент на дороге появился человек в белом костюме — до того белом, что тот светился в темноте, как маяк.

— Зашибись, — сказала Офелия, прекратив танец. — У меня сегодня день встреч, что ли?

Человек приблизился. Его глаза прикрывали огромные черные очки.

— У отца стащил, — прокомментировала Офелия. — Эй, Лаэрт, тебя все-таки выперли из колледжа?

— А что это вы тут делаете? — спросил Лаэрт.

***

— Все они там, — говорил Лаэрт, трагически развалившись на заднем сиденье «Вольво» и прикрыв глаза рукой, — просто зажравшиеся буржуа, которые воображают себя свободными художниками... Я просто не мог больше существовать в этом удушливом климате...

Гамлет с Офелией возвели глаза к небу.

— Слушай, расслабься. Peace and love, друг, peace and love.

Горацио положил на приборную доску лист бумаги и теперь равнял дорожки порошка, белого, как костюм Лаэрта.

— Этот парень — просто долбаная фабрика, — прокомментировал Гамлет.

— Слушай, мне нравится твой костюм, — сказал итальянец Лаэрту. — Просто суперский прикид. Будешь?

— Короче, тебя опять вышибли. — Офелия забралась на сиденье с ногами. — Знаешь, что предок с тобой сделает?

— У тебя-то как дела? — спросил Лаэрт у Гамлета.

— У него отца замочили, — сказал Горацио.

— Жесть. — Лаэрт понемногу отходил от жаргона Колледжа искусств. — Мафия?

— Клавдий, — ответила за Гамлета Офелия. — Тот еще ч-чудак. Когда я была маленькая, он играл со мной в плохие игры.

На минуту все замолчали.

— Достойно ли смиряться с ударами судьбы, — вслух подумал Гамлет, — иль надо оказать сопротивленье?

— Так, тебе хватит, — сказал Горацио.

Вдалеке мелькнули огоньки и вроде бы пропали; но какое-то время спустя на заброшенную дорогу вырулила машина. Гамлет внутренне поежился, узнав один из «Мерседесов» дяди Клавдия. Машина остановилась у обочины, из нее, кряхтя, вылез шофер и пошел к ним.

— Гамлет! — послышалось снаружи. — Господин Гамлет, вы здесь?

— Песец! — Лаэрт съехал на пол. — Это отец!

— Вот хрень, теперь он прислал за мной шпиона!