Игра в Тарот

В ответ Зара мило улыбнулась, сверкнув на гостя своими необыкновенно глубокими чёрными глазам. Почему-то от этого взгляда у Еуши мороз пошёл по коже.

Прокуратор позвонил в один из многочисленных колокольчиков стоящих на его столе.

— Руфий — представил он человека с совершенно незапоминающимся лицом, но очень внимательным взглядом. — Все вопросы решайте с ним.

Руфий провел Еушу в небольшую комнату, где долго и подробно обсудил с ним предстоящие на следующий день дела. Потом вывел тёмным коридором к потайной двери, где в глухом тупике у дворцовой стены его уже ждал всадник.

Глава 12. История одного обмана (Часть вторая)

В доме, где он остановился, всё было как обычно. Жёны его пререкались между собой, особенно Марфа буквально бросающаяся на Марию, по обыкновению попрекающая её тем, что она совершенно не занимается хозяйством. Апостолы предавались обжорству, пьянству, безделью и бессмысленным дискуссиям, за исключением сурового Петра, который по старой солдатской привычке начищал свой меч, внимательно следя за происходящим, и старательного Иуды, который что-то усердно считал в своих гроссбухах, традиционно скорбя над сумами расходов.

Еуша сел на своё место, внимательно разглядывая своих соратников и прикидывая — как они поведут на предстоящей акции? Увы, выводы были явно пессимистические. Он было уже начал думать — не отложить ли, пока не поздно, захват Храма на годок, другой, но насмешливые прокуратор и его колдунья так и стояли перед его глазами, и, стыдно сказать, больше всего он после разговора с ними боялся упасть в их мнении.

Сзади послышались визгливые бабские крики. Похоже, Мария с Марфой сцепилась не на шутку. Ссора произошла из-за нардового мира. Пока Марфа хлопотала по хозяйству, Мария, как обычно, мучимая бездельем, села расчёсывать свои густые кудри гребнем смазанным миром. Увидев это, Марфа взорвалась — ничего не делает по хозяйству, только миро переводит! Марфа бросилась отобрать кувшин с миром, но Мария схватила его и кинулась бежать. Марфа дёрнула убегающую Марию сзади за платье, и та, не удержав равновесие, в падении разбила алавастровую вазу прямо об голову Еуши, облив его всего драгоценным маслом.

Мария, плача, в ужасе бросилась перед Еушей ниц прямо в натёкшую с него липкую лужу, и стала, дабы загладить вину, своими длинными и густыми волосами размазывать по его ногам растёкшееся миро.

Потрясённый ударом, Еуша молча сидел, крепко схватившись руками за поручни кресла, чтобы не свалиться с него от головокружения. Наступила тяжёлая тишина. Все в ужасе ждали, что же последует за потерей столь значительной части общака.

Первым не выдержал Иуда, гнусаво причитая — о скорби мои, скорби — он стал высчитывать, сколько же дней надо собирать, милостыню чтобы покрыть убытки. За ним визгливо заверещала Марфа, обвиняя во всём, естественно Марию. Скоро началась всеобщая ругань, грозившая вот-вот перейти в массовую подтасовку. Один лишь Пётр спокойно сидел на своём месте, чему-то усмехаясь, пробуя пальцем остриё своего меча.

— Тихо — прейдя в себя, крикнул, еле вставший, шатающийся Еуша. Шум от склоки был совершенно невыносим для его чуть не расколовшейся головы. — Завтра идём в Храм. Или на царство или на погибель.

— Знак, знак — закричала стоящая на коленях, вся промасленная, Мария, раскачиваясь справа — налево.

Она вскинула вверх руки, отчего её полные соблазнительные груди, теперь совершенно не скрываемые прилипшей к ним обильно пропитавшейся маслом тонкой тканью платья, словно вывалились наружу.

— Знамение! Помазание на Царство! Свершилось, помазанье свершилось. Чудо, чудо. Завтра в Храм! В Храм! — кричала она в исступлении, раскачивая в такт безумным воплям своими открытыми для всеобщего обозрения прелестями.

Постепенно амплитуда и частота качания увеличивалась, скоро её движения переросли в стремительно набирающее обороты вращение. Центробежная сила срывала с её распущенных волос капли мира, так что обильно летящие во все стороны липкие брызги обильно орошали присутствующих

— В Храм, В Храм — эхом прокатилось по комнате волна нервного возбуждения.

Начинался обычный для этой компании шабаш всеобщего сумасшествия. Скоро судороги, эпилептические припадки, пена изо рта, безумные выпученные глаза, дикие крики, и другие немыслимые корчи, овладевшие присутствующими, зримо и недвусмысленно обозначили факт сошествия на них очередного откровения. Всё это продолжалось до тех пор, пока участники радения беспорядочно попадали оземь полностью обессиленные.

Следующее утро Еуша ознаменовал своим очередным, можно сказать рядовым, маленьким чудом. Он дал чёткие указания, где найти осла для своего передвижения. В указанном месте действительно стоял осёл, и достаточно было сказать находящемуся рядом с ним бородатому громиле пароль — он надобен Господу — как к радости и благоговению посланцев, совершенно незнакомый им бородач без колебаний отдал своё имущество, расставшись с ушастым животным.