Горящий уголь дар оставил мне,Во тьме камина – каменная баба…Нет записей в моем календаре. —Я крест пойду искать по схеме клада.Буквально год, а кажется минутПять-шесть тому назад я жил в деревнеИ наблюдал в окно заросший прудИ пламя атмосферного явленья.Из-за стола, где полыхал стаканИ хлеб дымился, выходил, наградуСхватив, и за крапивницей скакалВ густой траве по яблочному саду.Пока был недоступен адмирал,В грозу на чердаке у слуховогоОкна – раскаты грома разбиралС капустницей, белянкой, махаоном.В иллюминатор прорастал салют.И все-таки в том сказочном июле,Откуда знал я, что уют поют,Лубок, как гул, глубок, и лебедь – любит?..Вот бабушка на кухню, наследив,Прошла и у печи шуршит бумажкой.Мой дорогой, прости мне примитивС цветным окошком в тающем пейзаже.
Берлин
Гудит вентилятор над столиком,Сверкает в стекле дистиллят.Друзья меня слушают, стоики,А я говорю невпопад.Внимай, поколенье из телика,О скуке, игре и бобо.О счетах с тоской, бухгалтерииЛюбви… Одним словом, кино.Клешнями рак двигает бережно,И ровно ложатся лучиОт шторы тяжелой, рассеявшись,На булку, что я раскрошил.Задумался друг мой над бликами,И слушает, значит, дружок,Как мебель тяжелую двигают,Как штора шуршит хорошо.Как мне то печально, то радостно.Как я теребоню моюГорбушку, о чем-то рассказывая…Не важно о чем говорю.