Игра звёзд

– Что это означает – «всё едино»?

– О, просто-напросто метафизическое единство мультивселенной, бессмысленность пространства и времени, любые традиционные смыслы линейного существования! Самые хорошие понятия, ты же знаешь!

Беда в том, что ничего я не знала. Я вообще почти ни слова не поняла.

– Гм… – протянула я, но профессор лишь загадочно улыбнулся, хмыкнул и потрепал меня по голове, словно успокаивая. Потом зачерпнул из ступки пригоршню гадкой шоколадной пасты, попробовал на вкус и кивнул.

Я кивком указана на благоухающее месиво, от которого профессор только что отъел кусочек.

– Мне тоже попробовать? Это избавит меня от змеиной кожи?

– М-м-м? – К. П. Дас аж отшатнулся. – Нет, нет, моя смесь тут совсем ни при чём!

– Тогда она поможет узнать, на дне какого моря держат Нила?

– Нет, нет, вовсе не для этого!

Что? У меня чесались руки стукнуть старика по голове тяжёлым пестиком.

– Тогда для чего вы её стряпаете?

– О, я пытаюсь улучшить формулу «Кидди-Пау», уменьшить побочный эффект, связанный с ростом волос на груди. – К. П. Бабу заглянул под свою курту и застонал: – Проклятье. Вся мохнатость на месте. Ты не представляешь, как сильно матери беспокоятся из-за капельки лишних волос на груди у своих карапузиков.

Я со стуком опустила пестик в ступку и встала.

– Профессор, вы намерены мне помочь или нет?

– Полно, полно, дорогуша, не сердись! Конечно, я помогу тебе решить загадку семи морей! И от змеиной кожи избавиться помогу; теперь, когда я знаю, что ты оставила там волосы, дело пойдёт гораздо легче.

Коротышка досадливо поцокал языком и принялся извлекать листы бумаги отовсюду – из шкафов и ящиков, а также из совершенно невероятных мест, например из-под подушки на кресле или из коробки с печеньем. Некоторые из них он надкусил, другие прожевал и проглотил, третьи просто понюхал и лизнул.

– Вот оно! – вскричал он наконец. – Я всё понял! Пойдём со мной! Надо собрать всю рыбу, какую я разбросал. – Он выскочил из хижины, взял две плетёные корзины и жестом велел мне складывать туда рыбу, которой он недавно обстреливал меня, точно теннисными мячиками.

Когда вся рыба (тьфу, какая гадость!) была собрана, профессор схватил меня за руку и потащил к небольшому пруду. Я стояла и ждала в полном замешательстве, а профессор обвязал босые ноги верёвкой и – раз-два! – ловко вскарабкался на тамаринд у берега пруда. Очутившись над моей головой, он велел мне передать ему одну за другой семь штук собранных нами рыб (ещё раз тьфу!).

– Вот эту! Нет, вон ту! – указывал он. – Ту, слизистую! Ещё одну слизистую! – Действуя очень аккуратно и то и дело сверяясь с записками, сделанными на тыльной стороне руки, профессор развесил семь рыбин на самой длинной ветке.

Спускался профессор прямо по мне: сначала уселся на голову, потом неуклюже перебрался на плечи и двинулся вниз. Поставил одну ногу мне в ладонь, другой больно упёрся в талию. Я как можно осторожнее помогла К. П. Дасу добраться до земли.

Маленький профессор расправил дхоти и гордо указал на дерево.

– Эти семь рыб выловлены в каждом из семи морей нашего измерения, и их кровь имеет цвет тех морей, – объяснил он. – Если ты приходишься Нилу настоящим другом, то, вглядевшись в пруд, ты увидишь всего одну рыбу – из того моря, где его держат.

Я посмотрела на воду и увидела отражения всех семи висящих рыб. Что же делать?

– Сосредоточься. Призови на помощь свои внутренние резервы, – сказал К. П. Дас. Хотелось спросить: «А если у меня не осталось никаких резервов?», но я промолчала. Потом он указал на мой лук и стрелы. – Когда увидишь единственную рыбу, ты должна выстрелить и попасть ей прямо в глаз. Но сделать это, глядя только вниз, на отражение.

Это упражнение – стрелять в висящую над головой рыбу, глядя только на её отражение, – показалось смутно знакомым. Наверно, оно упоминалось в одной из тех эпических историй, которые иногда рассказывал папа. «Внутренние резервы», – сказал коротышка. Ладно же, постараюсь их найти.

Я постаралась выбросить из головы всё, о чём думала до сих пор, и сосредоточиться только на главном вопросе. Где держат Нила? Сначала было непросто, потому что мысли скакали туда-сюда, непоседливые, как обезьянка Будху. Меня тревожило множество забот: моя зелёная кожа, родители, игра, Мати, Найя, Шеша, всё остальное.

– Помни, принцесса, всё зависит от тебя, – торжественно провозгласил К. П. Дас.

– И никакого давления, – буркнула я.