Игра звёзд

Но потом солдаты протащили мимо меня клетку, и хорошее настроение мигом рассыпалось в прах. Нахлынула волна тошноты, словно невидимая рука проникла ко мне в живот и стиснула внутренности. Я своими глазами увидела пленников, которых изловили солдаты. И поняла, почему Раат места себе не находит.

За сияющими магией прутьями клетки сидела нянюшка, сгорбленная и мрачная. На её поредевших волосах кое-где болтались одноразовые стаканчики, а на лице темнел ожог – кто-то плеснул в неё горячим чаем. К коже прилипли овощные очистки и пластиковые пакеты, словно её использовали как мишень для метания мусора. Рядом с бабушкой Нила кто-то сидел. Узловатые руки старой ракши обнимали облепленную мусором девчонку с крыльями и рогами, среди которых виднелись дурацкие хвостики. Найя.

Старуха и девочка стояли, не произнося ни звука, лишь молча держась за руки. А люди, толпившиеся вокруг, орали на них, да так злобно, что у меня заболели уши. Душа ушла в пятки. Их поймали из-за меня! Потому что нянюшка доставила меня сюда, а Найя, видимо, летела следом, хоть мы ей и запретили.

Я ахнула, и Лал поднял глаза.

– Доброй охоты! – ухмыльнулся он так дерзко, что я залилась краской.

– Хороший раккоууш – мёртвый раккоууш! – прокричал чей-то пронзительный голос, и я узнала мисс Твинкл Чакраборти – она подалась вперёд, стоя на дворцовом балконе. По её жесту ассистенты опрокинули на проезжавшую мимо клетку целую урну мусора. Её содержимое с глухим влажным хлюпаньем обрушилось на головы нянюшки и Найи. Под тяжестью удара Найя пошатнулась, но нянюшка помогла ей устоять на ногах.

– Ох, моя ням-нямочка, – услышала я печальный голос старухи. – Не показывай им своего страха.

От этого толпа распалилась ещё сильнее, и мне опять стало страшно. Я словно очутилась в одном из старых фильмов, где крестьяне с вилами и факелами гоняют чудовищ. Тысячи красных разинутых ртов скалились и выкрикивали оскорбления. Раат вздрогнул, вскинул голову, на губах выступила пена.

«Не тот мальчик. Нет. Не тот мальчик».

И тут в глаза ударил яркий свет, и я увидела, что на меня направлены десятки телекамер. Справа Суман Рахаман с микрофоном наперевес приплясывал от нетерпения. Вдруг в воздухе прямо передо мной материализовалась фисгармония. Невидимые руки играли на клавиатуре, растягивали мехи, мягкий баритон повторял моё имя. «Это твоё второе испытание, – напевал он. – Победить и убить нянюшку и Найю». Зрители разразились рукоплесканиями.

Победить и убить нянюшку и Найю? Нет. Нет. Ни за что.

В нескольких шагах от меня сидела на отцовском плече милая деревенская девочка лет шести или семи. Поверх стянутых в хвостик волос красовалась бейсболка с надписью «Умри, раккош, умри». А на папе была футболка с раккошем, крест-накрест перечёркнутым жирными красными линиями.

– Ты рада, что будешь убивать раккошей по телевизору? – спросила девочка чистым нежным голоском.

Толпа уловила её слова и нараспев затянула:

– Бей демонов! Смерть раккошам! Гибель зверям!

– Конечно, она рада! Ведь это второе испытание принцессы – охотницы на демонов! – прогудел гвардейский капитан. – На неё смотрит вся мультивселенная! Принцесса нас не подведёт!

В клетке Найя что-то сказала, но я не расслышала. Нянюшка крепче сжала девочкино плечо.

– А ну, молчать! – Один из солдат побарабанил саблей по клетке, и нянюшка с Найей подскочили. Затем солдаты начали раздвигать толпу. – Вот-вот начнётся второе испытание принцессы – охотницы на демонов! Разойдитесь! Дайте ей место!

Толпа подчинилась, скандируя моё имя.

Я страшно разозлилась. И на них, и на себя. Оставалось только одно. Я посмотрела прямо в лицо маленькой девочке, той самой, которая спросила, рада ли я буду убить нянюшку и Найю.

– Нет, совсем не рада, – ответила я как можно громче. – И не буду их убивать.

Лал метнул на меня удивлённый взгляд.

– Но почему ты не хочешь убить этих ракш? – не отставала малышка.

Почему я не хочу убивать нянюшку и Найю? Ответ очевиден. Мне вспомнилось, как нянюшка несла меня с Нилом с поля боя, защищая от других раккошей, мечтавших нас сожрать. Как она спасла мою маму, невзирая на щекотавший ей нос запах человека. Как Найя спасала меня, и не один раз, а множество. Вспомнила, как мы с ней путешествовали в пространстве сквозь кротовую нору, наши атомы перемешивались, сминались и снова расширялись. Интересно, перепутались ли её атомы с моими. А может быть, они с самого начала не слишком различались. Вспомнились слова К. П. Даса. Кто ты – чудовище или герой? Это зависит не от того, кто ты такая, как ты выглядишь, или откуда ты родом. Это определяется лишь твоими поступками, выбором, который ты делаешь каждую минуту своей жизни.