Игрок

— Он жил в Сассексе, в деревне Малый Хэнглтон. Не совсем в деревне, а... Хотя это неважно. Вот я и решил его навестить. Хотел узнать, как вышло, что моя мать уехала оттуда и родила в Лондоне, и почему никто не явился за ребенком. Я думал, что она, должно быть, забеременела неизвестно от кого, а дед выгнал ее из дома. Такое ведь случается... Так что, когда меня выставили из приюта, я заехал сначала к миссис Долохов, а от нее — туда.

— Она знала, куда ты собираешься?

— Нет. Я сказал, что к тебе... До Хэнглтона добрался на поезде, сошел на станции, в ближайшей рощице отыскал гадюку и расспросил, где здесь живут люди, говорящие на парселтанге. Я ведь, оказывается, в материну родню змееуст, они потомки Слизерина, это чистая правда... Смешно, да?

— Что смешного-то?

— Сейчас объясню. Обхохочешься. Так вот, когда я нашел дом... Рэй, видел бы ты его! Покосившаяся хибара, в какой даже бродяга не стал бы жить. Внутри все заросло грязью, вонь, как в свинарнике...

Он странно сглотнул, словно его тошнило, но потом взял себя в руки.

— Деда не было. Он, оказывается, давно умер. В доме оказался только Морфин, брат моей матери. Дядюшка, то бишь. Пьяный в стельку, и выглядит так, будто десять лет не мылся и не стригся — настоящий Бен Ганн[5].

— Кто?

— Да неважно. В доме всего одна комната — он в ней, видно, и жил, и спал, и... Везде валяются пустые бутылки, на полу дохлая змея. Я заговорил с ним на парселтанге, и он меня понял, хотя сильно удивился. А я, знаешь, был так зол... Не на него — на себя. Я ведь навообразил бог весть чего. Ждал, что увижу потомков Слизерина, могущественных темных магов, которые ушли от мира, чтобы... Да много чего накрутил, дурак. А меня жизнь раз — и лицом в дерьмо. Так мне и надо, Рэй. Чтоб не слишком мнил о себе.

Я молчал, не знал, что ответить. Мне хотелось, чтобы он быстрее перешел к делу — внутри тревожно тикали невидимые часы. В любой момент могут явиться авроры... Но было ясно, что если Тома сейчас начать подгонять или спрашивать, он просто встанет и уйдет. Совсем.

Том повернул голову и теперь смотрел на меня одним прищуренным глазом.

— Я бы, собственно, не стал там задерживаться, но Морфин начал рассказывать о моем отце...

Он остановился и повторил несколько раз вполголоса последнее слово, словно пробуя его на вкус.

— И так я узнал, что отец у меня магл. Сын местного сквайра, живет в большом доме недалеко от деревни. В свое время моя мать сбежала с ним, и они поженились. Представляешь? Я-то думал всегда, что я бастард. А оказывается, родился, как приличный, в законном браке...

Том рассмеялся, а я испугался, что у него опять начнется истерика. Но ничего, обошлось.

— Не прошло и полугода, как отец ее бросил и вернулся домой. Он больше никогда о ней не вспоминал. Знаешь, когда Морфин рассказал мне об этом, почему-то стало так спокойно... Мысли ясные-ясные. Я оглушил Морфина, взял его палочку и пошел в деревню. Уже смеркалось, было почти темно. По дороге мне встретились две женщины, одна ехала на велосипеде, другая шла ей навстречу от усадьбы. Я на всякий случай спрятался за живой изгородью, а они остановились, и давай болтать. Та, которая из усадьбы, спрашивает: "Миссис Хэтчли, вы ехали мимо кино — не обратили внимания, какой сегодня фильм?". А та ей — у вас что, свободный вечер? Первая отвечает, мол, у всей прислуги по четвергам свободный вечер. «Мы, — говорит, — накрываем хозяевам к ужину и уходим". Я еще подумал — как все складывается... Ты заметил, да? Прямо один к одному. Потом, когда я уже подходил к дому, то загадал: если будет свет в окнах справа, значит, все сложится хорошо, если слева, то случится какая-нибудь гадость. Но светилось справа...

Он потянулся за чашкой, отпил воды, облизнул губы.

— Они как раз сидели за чаем. Отец — я его сразу узнал, очень похож на меня. И его родители, пожилые, такие солидные... Я на самом деле хотел только посмотреть на них, поговорить. Ведь, может быть, когда отец уходил от матери, он просто не знал, что у нее будет ребенок. Мало ли как могло получиться... Но они сразу поняли, кто я такой. Они все знали, Рэй, они как будто ждали, что я когда-нибудь приду... Мне с порога заявили, чтоб убирался вон. Дескать, если я собрался их шантажировать, то мог бы не утруждаться, потому что все равно ничего не получу, и они сейчас вызовут полицию. А я стоял там, рассматривал дом — дорогую мебель, картины, фарфор, бронзу, — и думал, что ведь мог бы расти среди всего этого. Это было мое по праву! А мне достались лишь мытые хлоркой полы да заштопанные сорочки...

Том опять замолчал, крутя в пальцах чашку.

— Пришлось их слегка припугнуть, чтоб не звонили никуда. Я достал палочку и поджег шкаф с посудой. Тут они поняли, что я волшебник, и очень испугались. У старухи даже щеки затряслись... Мерзко. И с этой минуты, знаешь, у меня не осталось никакой обиды или злости. Было только противно, и хотелось скорее все закончить и уйти. Будто давишь слизня каблуком...

Он прищурился, вспоминая.