Игроки

– Постараюсь, – усмехнулся Хлыстов. – Нам, кстати, вечером поговорить с тобой надо будет. Серьезно.

– Ой, вы меня пугаете, Дмитрий Евгеньевич, – замурлыкала Ксюша, – если что-то серьезное, я могу к вам зайти на кафедру минут так через полчаса, документики только допечатаю.

– Не стоит, – Хлыстов направился к выходу из приемной, – лучше после работы в спокойной обстановке поговорим.

Глава 9, в которой один человек усиленно работает, другой сомневается, стоит ли вообще работать, а семейная жизнь Хлыстова трещит по швам

Когда ты вместе с женой живешь в маленькой двухкомнатной квартире, довольно трудно выделить целую комнату под кабинет, обычно приходится довольствоваться выгороженным закутком где-то в углу спальни или гостиной, а то и просто работать за кухонным столом. Подобные условия никак не могут полностью удовлетворять любого, занимающегося дома интеллектуальным трудом человека и совершенно не подходили Рокотову, которому для полноценной работы кроме письменного стола требовалось еще и место для проведения опытов. Поэтому им было принято решение пожертвовать спальней, которая после некоторых перестановок мебели превратилась в полноценное рабочее пространство. Рокотов рассуждал логично. Спальня – это меньшая из двух комнат, а значит, он не так уж и сильно ухудшает семейные бытовые условия. Кроме того, в спальне нет телевизора, а в гостиной он есть, так же, как и просторный, хотя и не очень удобно раскладывающийся диван. Что может быть лучше? Жена приходит с работы, он приходит из своей лаборатории, они сидят на диване, обнявшись, смотрят телевизор, болтают о всяких пустяках, а позже, когда начнет понемногу клонить в сон, можно выключить свет, забраться все на том же диване под одеяло и смотреть на мерцающий экран до тех пор, пока глаза сами собой не закроются. Главное, не забыть поставить телевизор на таймер и тогда он сам выключится, к примеру, в час ночи. Или в два. В общем, на какое время таймер поставите, тогда и выключится. Замечательно! А спальня? Ведь по сути, это абсолютно бесполезное, неиспользуемое целый день помещение, куда люди приходят на шесть – семь часов в день, а точнее в ночь для того, чтобы потерять сознание, а потом, очнувшись под вопли будильника в смартфоне, выскочить из этого помещения как угорелый, потому как будильник поставлен так, что если не будешь собираться максимально быстро, то наверняка опоздаешь. В общем, то что спальней можно пожертвовать, Рокотову было очевидно, и этой очевидностью он несколько недель назад максимально доходчиво попытался поделиться с женой. Возможно, Рокотов, будучи доктором каких-никаких, а все же наук, изъяснялся не очень понятно, с точки зрения не имевшей высшего образования супруги. Возможно, все дело было в том, что специализация Рокотова была скорее техническая, чем гуманитарная и умение выступать перед публикой, пусть даже такой немногочисленной, не было самой сильной стороной его личности. Так или иначе, супруга доводов Рокотова понять не смогла, но и спорить с мужем не стала, лишь тихо вздохнув, перед тем как уйти на кухню.

– Делай как знаешь, – на мгновение Рокотову показалось, что жена хочет заплакать, – надеюсь, это не навсегда?

– Ну что ты, – искренне заверил он, – пару месяцев от силы. У меня уже есть некоторые наработки, но надо посидеть, спокойно подумать, собрать все в кучу. Ну и потом проверить на практике, что все работает. Мне аванс дать обещали, – он улыбнулся наивной детской улыбкой, которая так шла его широкому добродушному лицу, которое в свою очередь идеально подходило к широкому добродушному телу. За эту улыбку Ольга когда-то давно и полюбила этого немного странного и неуклюжего увальня, о чем она сама несколько раз ему потом рассказывала. За что сам Рокотов полюбил маленькую хрупкую Ольгу с черными, длинными до пояса волосами и такими же черными, чуть раскосыми, доставшимися ей в наследство от отца глазами, он никому и никогда не рассказывал, а на все вопросы отвечал лишь застенчивой улыбкой и начинающими стремительно розоветь ушами.

В квартире было тихо, если не считать едва доносившейся из колонок компьютера тихих звуков инструментальной музыки. Ольга, уехавшая еще три дня назад, должна была возвратиться лишь после обеда. Рокотов, задумчиво склонившийся над столом, уже несколько часов был полностью поглощен работой. Наконец, блаженно улыбнувшись, он откатился от стола на крутящемся, со сломанной спинкой стуле, починить который у него никак не доходили руки.

– Ну что же, с теоретическими изысканиями, закончено, – Рокотов потянулся, почувствовав, как в спине заскрипели позвонки, – пожалуй, это дело стоит обмыть.