Игроки

– При том. От руководителя работ очень много зависит, а с учетом того, что фактически все найденное сюда привезти не получится, результаты экспедиции будут оценивать на основании отчета руководителя. Можешь не сомневаться, Корюшкин в лепешку разобьется, лишь бы опровергнуть мою диссертацию, а тогда про должность можно забыть, причем надолго. Очень надолго.

– Ну, Корюшкин уже в лепешку разбился, – хихикнула Ксюша, – теперь-то он тебе ничем помешать не может.

– Не может, – на лице мужа по непонятной для Ксюши причине не было и намека на улыбку, – но лучше все же подстраховаться, да и вообще, это же моя тема. В общем, я как раз собирался тебе сказать, как пришел, вместо Корюшкина в Бухару, руководителем экспедиции лечу я.

Улыбка моментально исчезла с Ксюшиного лица.

– И вот еще что, – торопливо добавил Дмитрий Евгеньевич, – я думаю, тебе стоит полететь вместе со мной.

Голос дочери Маргарита Александровна услышала сразу, как только вышла из лифта. Что именно говорила Ксюша, было пока неясно, но то, что она чем-то крайне возмущена, представлялось очевидным. Маргарита Александровна достала из сумочки связку ключей и, стараясь действовать как можно тише, открыла дверь. Поставив пакет с только что купленной косметикой на полу в прихожей, пожилая женщина, проявив редкостную для ее лет гибкость и сноровку абсолютно бесшумно стянула с ног босоножки, после чего осторожно, почти не дыша, направилась в сторону спальни, из которой доносился возмущенный голос дочери и изредка слышался робкий, оправдывающийся баритон зятя.

– Дима, ты издеваешься? Ни в какую Бухару я лететь не собираюсь. Если тебе так приперло туда тащиться, что же, можешь лететь. Полный вперед! Я тебе помашу ручкой. Я только напомню тебе, что у нас уже куплены билеты на самолет. Ты забыл, наверное? На двадцать первое августа, в Сочи.

– Я не забыл, – мрачно пробормотал Хлыстов.

– Так ты не забыл, – всплеснула руками Ксюша, так значит ты просто предлагаешь взять и выкинуть эти билеты. Я правильно тебя понимаю.

– Почему выкинуть, – Дмитрий Евгеньевич говорил хоть и тихо, но достаточно твердо, – завтра же мы их сдадим. Конечно чуть-чуть потеряем при возврате, но не так уж и много.

– Много, Димочка, много мы потеряем! – нервно выкрикнула Ксения. – Отпуск в Сочи, вот что мы потеряем. Ты понимаешь, что я хочу на море? Я хочу лежать на пляже в шезлонге и загорать!

– Шезлонг мы тебе и там найдем, – нашелся Хлыстов. – И какие в Сочи пляжи? Одни камни, по ним ходить толком невозможно. А там, ты знаешь какой там песок?

Дмитрий Евгеньевич аппетитно причмокнул, однако Ксюшу этим он явно не убедил.

– Песок? Зачем мне песок без моря? Весь смысл пляжа в том, что ты лежишь и любуешься волнами, потом закрываешь глаза и слушаешь как они бьются о берег.

– Ну милая моя, ты же была в Сочи. Лежа на пляже, ты сможешь любоваться только спинами других отдыхающих, которые пытаются по этим камням зайти в море. И что там можно услышать, какие волны? «Горячая кукуруза, чебуреки, чурчхела,» – вот все, что ты сможешь услышать, причем слышать будешь с утра до ночи. А ты знаешь, какой в Бухаре делают плов? Такого плова ты в жизни не ела.

– Вот и ешь сам свой плов! А я собиралась учиться кататься на сёрфе.

Из груди Хлыстова вырвался тяжелый стон обреченного на вечные муки.

– Знаешь, солнышко, я недавно видел, по телевизору конечно, в Эмиратах сейчас очень модно катание на сноуборде с барханов. Мы могли бы одолжить сноуборд у Рогожкина, думаю он мне не откажет.

– Господи, Дима! Ты вообще сам себя слышишь? Ты представляешь, если мы туда прилетим летом со сноубордом? На нас все как на идиотов смотреть будут. Таможенники прямо на месте этот сноуборд пополам распилят.

– Это еще зачем? – не понял Дмитрий Евгеньевич.

– За тем самым! Так как других логических объяснений зачем эту штуку тащат в пустыню у них не будет, они решат, что мы в ней везем наркоту или еще что-то прячем.

– Ну, знаешь, у тебя и фантазия. И вообще, насколько я слышал, наркотики в основном из Азии к нам везут, а не наоборот.

– Плохо ты слышал. От них к нам героин идет, гашиш опять же. А от нас к ним кокаин и всякая синтетика. Сначала все сюда в питерский морской порт приходит, а потом уже распределяется, что, куда, кому и сколько. А все это дело менты, само собой, крышуют.

– Ксюшенька, – опешил Дмитрий Евгеньевич, – я стесняюсь спросить, а откуда у тебя такие познания? Ведь ты же ничем таким не увлекаешься?

– Тоже мне, великий секрет, – фыркнула Ксюша, – про это все знают, недавно перед депутатами певец один выступал, ты его не знаешь, он неформал, таких по телеку не показывают. То ли Чижик его зовут, то ли Зяблик, какое-то птичье прозвище, так вот он рассказывал. Ты, если бы интернетом пользовался по назначению, а не только древние черепки разглядывал, тоже был бы в курсе.

– Так, если все знают, почему же тогда не прикроют всю эту лавочку? – изумился Хлыстов на время забыв об их с Ксюшей дискуссии.

– Я же тебе объясняю – менты крышуют. Что же они сами себя закрывать будут?

– Но есть же кто-то над ними, кто же может навести порядок.